Я тебя отвоюю. Мария Акулова
проблемами я разберусь. А она… Ты знаешь вообще, куда вы загнали ее этой своей опекой? Хоть когда-то думал, что ей, возможно, не это нужно было? Вы там радуетесь, что успешна, замуж выходит, счастлива… А ты давно ей в последний раз в глаза-то заглядывал? В грустные, Тём. В грустные.
– Ты поучи меня еще…
– Это не я разговор завел, друг. Но ты прав. Я тогда обещал, что не буду смотреть в ее сторону – и свое слово сдержал, как ты помнишь. И сейчас тоже могу пообещать – уйду, как только нуждаться во мне перестанет.
– Так это она в тебе нуждается, оказывается? Я думал, это ты в ней…
– Как оказалось, это обоюдно, – Стас паузу сделал. Слышно было какое-то невнятное шуршание. Кажется, лицо рукой тер. – Я не впутываю ее в свои вопросы с Диной. И увести у Богдана тоже не пытаюсь. Мы просто общаемся. Просто. Нам это нужно. Понимаешь?
– Нет. Не понимаю. Почему нельзя со мной общаться? Почему нужно именно с ней? Ты вроде как самоутверждаешься, оживляя воспоминания о том, как она влюбленным взглядом на тебя смотрела полдетства? Ну так не прокатит уже, Стас. Она Богдана любит. За него замуж выходит.
– Я знаю. Не самоутверждаюсь.
– А что ты делаешь тогда?
– Жить учусь, Тём. Заново жить, когда прошлое… К херам.
* * *
Даша вернулась в беседку, опустила трясущимися руками посудину с черешней на край стола, и ладони бы повыше подняла, чтобы убедиться – подрагивают мелко, но стыдно было перед Лилей, и объясняться тоже не хотелось.
– Где брата потеряла? – она и так, кажется, сходу поняла, что Даша вернулась раздраженной, просто деликатно сделала вид, что не замечает этого.
– К папе с Богданом пошел – мясо дожаривать.
Даша же соврала безбожно, даже не задумываясь о том, что ее ложь может раскрыться. Когда врешь много и часто – как-то свыкаешься.
– Девочки, что скажете? – еще раз вздрогнула, когда услышала из-за спины голос матери – громкий, полнящийся энтузиазмом.
София тоже зашла в беседку, сделала пару оборотов вокруг оси, демонстрируя наряд.
– Великолепно, Софья Леонидовна! Просто великолепно! – Лиля искренне восхитилась, а вот Даша только улыбнулась кисло, кивнула, отвернулась снова.
Не знала, почему разговор с братом ее так из колеи выбил, но собраться никак не могла.
– Лиль, смотри, какие сережки дети подарили, – Софья подняла вверх волосы, являя свету пусеты, выбранные Дашей, купленные Богданом.
И, в отличие от Даши, Лиле не пришлось вымучивать улыбку, энтузиазм и заинтересованность. Она подошла к свекрови, стала разглядывать…
– Очень красивые, Софья Леонидовна! Даш, мы молодцы такие! – мать и золовка одновременно на Дашу посмотрели, улыбаясь, что есть мочи, Дашка же… Поняла, что не может. Что надо успокоиться.
– Я в дом на минуточку отойду…
Опустила взгляд, накрыла рукой карман брюк, проверяя, там ли телефон, сказала тихо, мимо матери с Лилей прошла, не обратив внимания на произнесенный хором вопрос: "все ли хорошо?", в дверном проеме с Богданом столкнулась…
– Все