Пиранья. Белая гвардия. Александр Бушков
чем половины жалованья хватило бы, чтобы приобрести одну очень привлекательную штуковину, о которой и думать нечего, располагая лишь скудными суточными (которые им и так изрядно срезали, упирая на то, что все они тут оказались на полном государственном обеспечении принимающей стороны).
Прежде чем надеть фуражку, ничуть не раздумывая, сунул под мышку пистолет. Африка, знаете ли. Своя специфика. Загородная резиденция Папы битком набита охраной, но это еще ничего не значит. Теоретически допуская, вполне может случиться, что ворота внезапно вынесет один из девяти имеющихся у республики танков, а следом, паля во все стороны, вломится демонстрация протеста против прогнившего режима в лице роты полного состава. Бывали прецеденты не так уж и далеко отсюда…
Бесшумные лакеи куда-то исчезли, зато в гостиной обнаружилась очаровашка Жаклин в классическом наряде горничной: черное платьице, белый кружевной передник, такая же наколка на пышных волосах. Неожиданно узревши белого сахиба, она сделала книксен по всем правилам, улыбнулась ослепительнейше.
Мазур сохранил полную невозмутимость – что поначалу давалось ему далеко не сразу. Ну, привык, притерпелся. Красотка-горничная тоже входила в систему полного государственного обеспечения, главные свои функции исполняя после захода солнца. С душой и фантазией исполняла, нужно отдать ей должное. Что самое приятное, можно было начисто забыть классическое «руссо туристо, облико морале» и не опасаться проработки. При инструктаже компетентные товарищи особо уточнили, что шить аморалку ему никто не будет: следует исправно соблюдать абсолютно все местные традиции, дабы не обидеть старавшихся от чистого сердца хозяев. А согласно одной из традиций, здешний господин офицер, в особенности полковник, ежели он пребывает в холостячестве, просто обязан держать при себе «горничную». Иначе импотентом посчитают, а то и кем похуже…
Мазур приостановился. Жаклин держала перед собой одну из разновидностей его здешней спецодежды – белоснежный смокинг – рассматривала так внимательно и пытливо, словно собиралась отыскать крохотные микрофоны. Вздор, конечно. Полковник Мтанга не чужд технического прогресса и во все отведенные советским гостям домики напихал, стервец, микрофонов (что Лаврик выяснил в два счета), но вот чтобы прицеплять к смокингу вовсе уж миниатюрных «клопов»… Не та страна, и обстоятельства не те. Да и проказница Жаклин, к бабке не ходи, числится в кадрах самого Мтанги. Правда, надо отдать ей должное, за весь месяц общения не только не лезла с вербовочными подходами (а зачем, собственно, Мтанге вербовать советских офицеров?), но и вообще не заводила мало-мальски скользких разговоров. Все ее вопросы, пожалуй, можно свести к чистому любопытству.
В ответ на вопросительный взгляд Мазура она пояснила: – Сегодня вечером Ньягата Теле устраивает небольшой прием. Вы, разумеется, приглашены, господин полковник…
Мазур кивнул и вышел. Ничего необычного, в третий раз придется в этом самом чертовом смокинге болтаться среди гостей, угощаться отменным