Мифы и правда Кронштадтского мятежа. Матросская контрреволюция 1918–1921 гг.. Владимир Шигин
массовые большевистские ячейки. Например, на линкоре «Гангут» большевиков и сочувствующих им значилось до 20 % команды, на линкоре «Полтава» – свыше 30 %, а на подводных лодках «Минога» и «Макрель» – более 90 %.
Однако в данном случае с процентами следует быть осторожными, так как матросы по-прежнему легко записывались именно в ту партию, которую им предлагал очередной агитатор. При этом никаких моральных обязательств перед этой партией они на себя, как правило, не брали. Надоест партия и партийцы – просто выбросят партбилет. Другое дело, что с некоторых пор состоять в большевиках стало выгодным, прежде всего, в плане карьеры. Если левых эсеров и особенно анархистов к лету 1918 года стали откровенно оттирать от власти, то их коллег-большевиков, наоборот, массово выдвигали на руководящие должности.
Еще сложнее историкам определить такую расплывчатую категорию, как «сочувствующие». Сочувствие, как известно, дело переменчивое. Сегодня я сочувствую большевикам, а завтра – анархистам. Поэтому зачастую ситуация с реальным раскладом политических сил на том или ином корабле не имела ничего общего с формально подсчитанными процентами.
И все же будем объективны, большевики, стремясь всеми силами усилить свое влияние, действовали весьма грамотно. К этому их толкала непростая политическая ситуация в стране и в особенности непопулярные шаги в большой политике, которые никак не могли понравиться матросам. И форсированная вербовка в ряды большевистской партии, и оттирание от руководящих должностей матросов-эсеров и анархистов, и умаление роли судкомов, которые почитались матросами основой их внутренней демократии, и навязывание комиссаров-большевиков все это вызывало неприятие и возмущение большинства братвы.
Матросы в своем большинстве все еще были готовы к сопротивлению любой власти, которая бы покусилась на их завоевания и права. Но кураж 1917 года уже прошел, и матросы теперь больше защищались, чем нападали сами.
Кроме этого, огромный запас доверия к власти Советов, известная разобщенность, отсутствие собственного руководящего органа, каким являлся раньше разогнанный Центробалт, дефицит авторитетных и грамотных лидеров свели все сопротивление братвы лишь к стихийным митингам в кубриках и курилках. Кроме этого, открыто выступить против большевиков в столь не простое для советской власти время значило для матросов предать саму идею революции, а на это они пойти никак не могли. Однако политическая ситуация сложилась таким образом, что часть из них все же выступила против большевиков с оружием в руках.
Если в 1917 году все главные события в России происходили исключительно в Петрограде, то с переносом столицы в Москву все самое главное стало происходить уже там. Главной внутриполитической интригой новой власти к лету 1918 года стало все возрастающее противостояние между союзниками по правительственной коалиции – большевиками и левыми эсерами. Противоречий по всем направлениям,