На Южных островах. Илья Олегович Ледоколов

      – Не имею ни малейшего понятия. Но явно скорее, чем у нас закончится вода.

      Тонни выпустил струйку дыма и снова затянулся из трубки. За эти два месяца он успел пристраститься к курению.

      – Хотя я вам всегда вру, – Дженг слегка усмехнулся шутке капитана, – на этот раз я сказал вам правду и почти все, что знаю. Раньше под морем проходила дорога, которая связывала два царства. Но потом случилось сильнейшее землетрясение, и с тех пор связь с ними потеряна. Позади нас ждет одно лишь рабство. Хоронить себя под землей, как это трусливо делали наши предки, я не намерен. Умирать я тоже не собираюсь. Нас ждет довольно трудное путешествие, но я думаю, у нас все получится.

      Дженг слушал капитана хмуро. Он не верил в счастливый исход дела, а из слов Тонни никак нельзя было понять, что он знает что-то, что поможет им выжить. Бескрайность океанского простора ужасала гнома. Он не принадлежал к той наивной молодежи, которая боготворила капитана и верила тем сказкам, что ходили о нем в кубриках. Воин он был старый, родившийся под землей, в том царстве, где каждый гном с рождения знал, что ждет его с момента рождения до смерти. Да, в этом мире не было такого многообразия возможностей, но не было и этого ужаса неизвестности. Большой мир был им враждебен. В нем они были слабы и неизменно должны были стать рабами более сильных людей.

      – Все, Дженг, можешь идти, скоро подходит смена. Проследи, чтобы все паруса были подтянуты. Если надо, сам лично проверь все узлы. Погода будет меняться, – Тонни еще раз оглядел небо, затянулся из трубки и пошел к себе в каюту.

      Дженг взглянул на спокойное море и недоверчиво пожал плечами. Почему она должна поменяться? Он смачно плюнул за борт и пошел сдавать вахту.

      2

      Тонни проснулся в тот момент, когда его массивный стул замер на двух ножках. Он успел соскочить до того момента, когда стул со всего размаху грохнулся на пол. В каюте был полный хаос, все вещи валялись на палубе. В следующую секунду корабль накренился в другую сторону, и все находящееся в каюте, кроме стола и кровати, покатилось к другому борту. Снаружи, как бешенное, ревело море. Когда Тонни почти добрался до двери, чтобы выйти на палубу, корабль вдруг резко накренился вперед, после чего раздался мощный удар в носовую часть корабля, а затем морская вода, просочившись под дверью, намочила ботинки гнома. Тонни стало не по себе.

      Старшим смены был Джилли – самый молодой из всех, кого Тонни назначил возглавлять смену. Сначала он в ярости хотел наорать на него, но только он увидел его наполненные ужасом глаза, как подостыл. Но все равно стоило хорошенько его взбодрить.

      – Что за бардак? Почему меня не разбудили! Почему не сыграли аврал! Живо всех будить! Паруса долой!

      Но тут он разглядел, что большой кливер уже надорван у реи, и смачно выругался. Была кромешная тьма, на небе все было затянуто, света фонарей едва хватало, чтобы видеть палубу, да иногда страшные наползающие волны. Их гребни, как языки, обволакливали корабль, а затем вдруг утягивали за собой в пропасть, а то вдруг били в корпус, сотрясая его, что есть мочи. Тонни было самому страшно, он сам еще никогда в такой шторм не попадал, каково же было другим гномам, которые в первый раз выли в море. А надо было заставлять их лезть на мачту, снимать паруса – мачта трещала так, что каждый раз, когда порыв ослабевал, Тонни благодарил бога, что она не лопнула. Он орал приказания, что есть мочи, пытаясь перекричать гул ветра, но голос его едва был слышен. Это была агония. Тонни понимал, что все может обернуться самым ужасным образом: иногда корабль накренялся настолько, что можно было, стоя у борта, рукой коснуться воды; все дело осложнялось тем, что на борту было очень мало умелых моряков. Тех, кто ходил с ним раньше по морям, было с полдюжины, да и те, никогда практически из виду берега не уходили. Почти никто не понимал тех команд, которые что было сил выкрикивал Тонни, а если и понимали, то не знали, что делать.

      Тонни от злобы скрипел зубами: в пору было самому лезть на мачту, найтовать паруса. Корабль трещал, в трюмах вода прибывала и прибывала, а эти дуралеи все еще не могли начать откачивать ее помпами. Конечно! Он виноват! Он плохо их научил! Однако не время угрызениям совести! Потом! Сейчас главное выжить!