Хранители. Матильда Грин
чтобы я стал свидетелем некоего внутреннего конфликта или неприятной сцены, по ее изумленному и напуганному лицу было видно, что она сама не знает, что и думать. Несмотря на ее немую просьбу, я поспешил за ней, стараясь ступать как можно тише. Взлетев по ступенькам, она распахнула дверь и застыла на пороге, вскрикнув от ужаса. В следующее мгновение я тоже остановился в дверном проёме. Глазам моим предстало захватывающее зрелище.
Первым, что привлекло мое внимание, был большой восточный ковер на противоположной от входа стене. На нем в изобилии висели образцы старинного оружия, на которое падал яркий дневной свет от правой стены, состоявшей из окон от пола до потолка. Я даже успел заметить выход на деревянную террасу или балкон, на который мне сразу захотелось выйти, ибо с него открывался потрясающий вид на город и на реку. В первую минуту я не понял, что так напугало моего гида, однако, когда мой взгляд упал на левую стену с огромным портретом, я понял, в чем дело. Там, на полу, среди больших горшков с растениями катались по полу два официанта в золоченых жилетах. Их раздавленные в пылу драки рации валялись неподалёку, рукав одного драчуна был разорван. Я уже готов был принять их за обычных нарушающих дисциплину шалопаев, когда вдруг заметил, что один всерьез душит другого, и лицо того другого уже синеет, а изо рта вырываются частые хриплые вдохи. Он уже не мог сопротивляться, нога его еще дергалась в судороге, а лежащий сверху, будто не понимал, что происходит. Его лицо было красным от злости, его трясло, его рот продолжал изрыгать какие-то страшные проклятья на русском. Я расслышал слова «фашист», как созвучное такому же слову на других языках, и «сволочь», потому что уже знал это ругательство. Не спрашивайте откуда.
Преодолев слабость в коленях от первого шока, я кинулся к нему и начал отрывать его от несчастного, которого он душил.
– Вадим! – крикнула Арина в рацию. – Вадим! Скорей! Сюда! В Атаманский!
Она выкрикивала имя душившего, в то время как я отрывал его мощные руки от горла его жертвы. К счастью, мне это удалось, хватка ослабла.
– Семен, Семен, – кричала Арина в слезах, пока я пытался освободить несчастного – остановись, отпусти его, Сеня!… Отпусти его!!!
Семен начал приходить в себя, приступ ярости отпускал его, и он, наконец, разомкнул свои железные пальцы. На секунду мне показалось, что уже все. Лежавший на полу был без сознания. Это был довольно тщедушный малый, в отличие от его мощного противника. Не теряя времени, я стащил с него Семена, в этом мне помог вовремя подоспевший управляющий, который на удивление быстро сориентировался в том, что происходит.
Не было времени на поиски носового платка: грудь лежавшего не двигалась, голова запрокинулась, рот был широко раскрыт в последней попытке захватить воздуха. Не помню как, но я стал резкими толчками вдувать воздух ему в рот. Вадим, удерживая вырывавшегося душителя, что-то крикнул Арине, она послушно подскочила и зажала умирающему его посиневший нос.
Я