Воспоминания случайного железнодорожника. Сергей Данилович Ишутин
Иван стал успокаивать меня. Он говорил, что трагедии не произошло, что остались не менее умные люди в Правительстве, и что жизнь не ухудшится, а может даже улучшится. Тогда я воспринял его слова, как и криминальные, и успокаивающие. Повторить кому-то эти слова, разумеется, я не решился. Тюрьма! Но позже я убедился, что брат был прав. До сих пор не могу понять, откуда у него, 25-летнего, могли сформироваться тогда такие правильные мысли? Значит, восьмилетняя служба в армии его развитию не помешала!? Сахалин, Чукотка – места лагерей и ссылок еще с царских времен, а он проходил службу там. …
На уроках в эти траурные дни девчонки отказывались отвечать. Сильное расстройство! Занятия в школе в день похорон были отменены. В восьмом классе нашему 8 – “б” было поручено провести торжественный вечер памяти вождя. Мы разучивали кем-то написанные слова и читали их со сцены. Мне пришлось читать: «Но ты, учитель, нас учил всегда: не падать духом, голову не вешать, какая бы не грянула беда». Помню до сих пор. Правда, потом кто-то из партийцев, присутствующих в зале, сделал замечание классному руководителю Анне Антоновне Туней, что, мол, Ишутин прочитал эти слова слишком весёлым голосом.
В седьмом и восьмом классах "Математику" нам преподавала Галина Николаевна Новикова. Большой души человек, получивший воспитание ещё до революции. Любил я и этого учителя, и то, что она нам преподавала. Осталось впечатление, как будто мы были ее детьми, а она была нашей мамой. Конечно, мы ее слушались и старались не обидеть. А вот кто преподавал математику в 9 и 10 классах, уже не помню.
Но хорошо запомнил преподавателя немецкого языка. В 9 и 10 классах иностранному языку нас учила Зоя Григорьевна Сергеева. Красивая, только что закончившая институт, она понравилась нам всем и сразу. К тому же она оказалась и хорошим преподавателем. Свои симпатии к ней мы выражали по-разному. Часто и злили. Что не осталось для меня без следа. В аттестат она мне выставила по немецкому языку "три". Хотя этот язык я усвоил на более высоком уровне. Во всяком случае, когда через 4 года после окончания школы я поступал в институт, то на вступительном экзамене за этот "язык" мне поставили "5". Кроме того, когда
в институте писал уже дипломный проект, преподаватель немецкого языка предлагала мне защиту проекта вести на немецком языке. Конечно, в этом "были виноваты" и Елена Степановна, и Зоя Григорьевна. С большой благодарностью вспоминаю этих учителей до сих пор.
Зоя Григорьевна не была лишена и чувства юмора. Вспоминается такой случай. Я и В. Корниенко "сбежали" с урока немецкого языка. Причиной была хорошая погода и полученная на предыдущем уроке немецкого языка В. Корниенко двойка. Побег был нашим протестом. На следующий день Зоя Григорьевна (за глаза мы ее звали Зойкой) вызвала нас к доске и спрашивает: "А почему вы отсутствовали вчера на уроке?". Володька отвечает: "Топиться ходили". (А мы ходили за речку под названием Мусорка, впадала она в реку Хор). Зоя Григорьевна оценила юмор и спрашивает далее: "Ну и почему же вы не утопились?". Надо выкручиваться