Искупление Габриеля. Сильвейн Рейнард
достал из кожаного портфеля блокнот и любимую перьевую авторучку. Язык его жестов был намеренно вызывающим.
Джулия пыталась сосредоточиться на содержании лекции, касавшейся использования числа «три» в «Божественной комедии» Данте. Предмет лекции и стиль изложения нарушали все мыслимые Женевские конвенции о запрете пыток и наказаний. Еще тяжелее было слушать это, сидя рядом с Габриелем, и чувствовать исходящие от него волны гнева. Под элегантным костюмом-тройкой таился настоящий вулкан.
Краешком глаза Джулия видела, как Габриель, не отрываясь, строчит в блокноте. Его изящный почерк изменился. Буквы сделались более угловатыми. Он сильнее обычного давил на перо. Рот Габриеля был плотно сжат, а на лбу, между темными бровями, обозначилась знакомая складка, частично скрытая под стеклами очков.
Джулия была раздосадована поведением мужа, но не сердилась на него. Он вел себя так, как и надлежало вести ангелу мести. Бывали моменты, когда она благословляла эту черту его характера; например, когда он до полусмерти избил напавшего на нее Саймона.
Но она не любила ссориться с ним, особенно на публике. Ей было тяжело вспоминать недавний инцидент в холле, когда Габриель сорвался на глазах стольких известных людей. Хотя Кэтрин и встала на его сторону, неприятный осадок не проходил.
Джулия тихо вздохнула. Его любовь к ней и желание, чтобы ее лекция увенчалась успехом, – вот что питало его гнев.
«Отношения с тобой – это его первые серьезные и искренние отношения, – мысленно напомнила она себе. – Имей же снисхождение к своему парню».
Джулия хотела коснуться его руки, но ее останавливала возможная реакция Габриеля. И потом, она не осмеливалась ему мешать. Она представила строгие глаза мужа, смотрящие на нее сквозь стекла очков, суровое выражение его лица. Зачем ей еще одна рана?
Она очень давно не видела Габриеля таким рассерженным. Джулии вспомнился один из его семинаров по Данте, когда она вывела его из равновесия упоминанием о Полине. Габриель тогда кипел от ярости, внезапно перешедшей в страсть.
Сейчас не время думать о страсти. Проявлять страсть она будет потом, когда они вернутся в свою комнатку в колледже Святой Магдалины. А то Габриель забудет про конференцию и утащит ее в какой-нибудь укромный уголок, где они займутся конференц-сексом.
Кое-кто из именитых ученых, поддавшись конференц-сексу, потом горько сожалел. Этого нельзя допускать ни в коем случае.
Следующая лекция была такой же мучительной. Джулия делала вид, что слушает, хотя думала совсем о другом. Если бы Габриель не заупрямился, клеветнический спектакль Кристы имел бы куда меньше зрителей. А теперь Джулия вынуждена вращаться среди тех, кто видел эту отвратительную сцену. Ей и без того было страшновато находиться рядом с известными дантоведами. Стараниями Кристы ее робость и неуверенность возросли стократно.
И все-таки, невзирая на случившееся, Джулия хотела бы провести этот день рядом с Габриелем, особенно во время ланча и частых перерывов на чай и кофе. Но они еще вчера