Собиратель. Екатерина Олеговна Тимофеева
их, так что у Сони на подушечках пальцев пульсировали синяки. Спина ныла монотонной болью от систематического подъёма грузного тела, для замены памперса. Девушкой было замечено, что бабушка ходит только по-маленькому, это её стало настораживать.
Соня осунулась, цвет кожи приобрел желтовато-серый оттенок, под глазами чернели круги, мигрень стучала отбойным молотком над левым глазом. Кажется, начались проблемы и со слухом, потому что девушка прибавляла громкость на телевизоре практически до максимума, только чтобы не слышать очередную психическую агонию Тамары Марковны. А приступы учащались с каждым днём, интервалы спокойствия стали похожи на секундные вспышки для нового вдоха. В один из таких моментов, когда Соня сидела на кухне с чашкой успокоительного чая и телефоном, интернет услужливо подсунул статью про буйных психически больных, у которых осенью начинается обострение.
– Вот и я, кажется, попала под это обострение, – сказала Соня и бросила полный ненависти взгляд на открытую дверь в комнату. – Ничего, скоро приедет твой сыночек, послушает как ты орёшь и может хоть что-то предпримет чтобы это прекратить.
Но во все приезды Георгия, женщина как назло лежала смиренно, с усилием прогоняя воздух через свои немощные лёгкие, издавая хриплое дыхание. И как только дверь закрывалась, демонические распевы вновь наполняли комнату.
– Всего доброго Сонечка, —убегая из квартиры выкрикнул Георгий. – И помните, не принимайте близко к сердцу выходки больного человека.
Соня даже не встала с кухонного стула, молча обессиленно кивнула и отвернулась к окну, где жизнь продолжала идти своим чередом. Георгий закрыл за собой дверь и девушка тихо заплакала.
Соня была сильным человеком, насколько ей позволял характер детдомовского ребёнка. Но психика, выращенная без любви окружающих, была очень тонкой как пергамент и при малейшем задевании рвалась, обнажая всю ранимость и слабость.
Опухшая и заплаканная, Соня пошла в душ. Задернув кусок полупрозрачной шторки, она встала под струю горячей воды и наклонила голову, пытаясь расслабиться. Вода била ей в самую макушку последовательно спускаясь дальше вниз по телу. Черные волосы как угольные водоросли прилипли к её плечам и груди. От горячей воды пошел пар и в маленькой ванной комнате образовалась атмосфера банной парилки. Соня никогда в жизни не посещала это место, но в её представлении там должно было быть очень симпатично. Когда группа незнакомых друг другу людей нагишом ходят друг перед другом, стирая между собой все границы стеснения и недосказанности, становясь на время сеанса одной большой общиной. Девушка всегда приветствовала мероприятия, помещения или идею, где люди сплачивались, становились единым организмом, несмотря на разницу в возрасте или социального статуса. В целом Соня была очень наивной девушкой, не зная толком мир, она рисовала его в своей голове по своим собственным чертежам чистоты и непорочности.
«Я верю, что мир состоит не только из злых воспитателей, черствых людей и похотливых мужиков. Но и, из милосердных