Хозяин башни. Часть 1. Роберт Егоров
указал рукой на дверь мужчина. Его глаза постепенно снова обретали небесно-голубой оттенок. – Разыщи его и приведи прямо сюда. Ближайшая открытая тропа находится на западе. Лесное озеро. И не забудь посмотреть в зеркало перед уходом! – ехидно крикнул Локки вслед спешно уходящему миннату и расхохотался.
Логат выскочил за дверь и спешно захлопнул её, оставив хозяина башни, который явно растерял рассудок в своём затворничестве, одного.
2.
Да, было так. Кажется, я ничего не упустил. Мой великий предшественник отправился на запад в поисках Тропы. Кто бы мог подумать тогда, что скоро история сделает крутой виток в своём спиралевидном движении! А толчок ей будет дан где-то на задворках мира.
Но перед этим Логат навестил своего давнего друга, который уже не одну сотню лет невидимой тенью существовал на севере Енкильмаала. То был один из Первых людей, кто выжил в Древней Битве и теперь скитался по неожиданно ставшим ему чужим миру.
Он нашёл его на восточных склонах Туманных гор и в тайне поведал о своём разговоре с хозяином башни и предупредил, что в скором времени Миитланд ждут перемены.
– Ты должен быть готов, – сказал мой великий предшественник, – отправляйся в Нювалребен. Будь там к началу зимы. Я найду тебя.
Так, а что же было дальше? Если я не ошибаюсь, в его мемуарах было упоминание об этом. Ну-ка, посмотрим. Ага, вот оно.
Игорь
Сизые облака затянули холодное небо и сыпали на набережную мелкую морось дрожащего воздуха. Ветер задувал сразу со всех сторон, швыряя в лицо худощавому парню, на вид которому было лет двадцать пять, дождевую пыль. Но тот, казалось, вовсе не замечал начинающуюся непогоду. Скорее всего он, как и ещё пять миллионов аборигенов, просто свыкся с местным климатом, впитал его нездоровую сырость; и если бы, вдруг, в небе засияло солнце, он недовольно поморщился бы и поспешил скрыться в затхлой роскоши метрополитена или в цокольной затхлости ресторанчиков.
Парень поставил полупустую бутылку вина на холодный гранит набережной и потянулся в карман куртки за сигаретой. Щёлкнув зажигалкой, он глубоко затянулся и выпустил струю дыма в сторону стылой реки, воды которой мелко дрожали под нарастающими порывами ветра.
– Почему писатели всегда описывают сигаретный дым как голубой? – вслух спросил он, обращаясь то ли к самому себе, то ли к реке, всё ближе подбирающейся к кроссовкам юноши. Примериваясь, она накатывала волнами на ступени, спускающиеся к самой воде и утопающие в ней. – Вот он, дым, – парень снова затянулся сигаретным дымом и скосил глаза к носу, внимательно рассматривая выдыхаемые никотиновые облачка, – вовсе не голубой. Ну может быть серый. Скорее даже прозрачный. Нет, всё-таки серый.
Он не боялся, что его кто-то услышит и посчитает за сумасшедшего. В такую погоду люди старались сидеть дома или укрыться в уютных кофейнях, ну или на худой конец пережидать дождь под крышей среди громадных колонн соборов. А даже если кто и увидел одиноко сидящего парня на набережной с бутылкой вина, то и слова бы не сказал.