Казус Рюмкина, или Из новейшей истории дивного города Грибоберово. Александр Занти
с активом города была назначена на 13.00. Он никогда не опаздывал, чем очень гордился. За двадцать минут до начала мероприятия к парадному входу подкатил автомобиль «Мерседес» представительского класса, из которого вышел Афанасий Зевсович Громада – губернатор области. Нет… не вышел, а явился. Громада очень любил этот момент явления народу. Он, как обычно, не стал ждать полной остановки автомобиля, машина еще тормозила, когда открылась задняя дверь, и из нее высунулась нога в дорогой итальянской обуви. Момент полной остановки совпал с моментом касания ногой асфальта. Громада легко и стремительно выбрался из автомобиля и с широкой улыбкой на лице направился к встречающим. Ростом он был под два метра, грузный, при этом в движении довольно нестесненный и стремительный. Губернатор приехал не один, его сопровождал заместитель по энергетике и ЖКХ Вилен Почкин. Коллеги за спиной называли его персональным киллером Громады.
Церемония рукопожатий тоже подчинялась строгим правилам протокола, в том числе неписаным. Первыми одновременно подошли мэр города Сомов Антон Владимирович и генеральный директор лесозавода Расхватов Роберт Вильевич, совмещающий предпринимательскую работу со статусом общественного советника губернатора. Затем был черед остальных «постоянных членов совета безопасности». Рюмкин и Чатов стояли позади других, пока губернатор в сопровождении Вилена Почкина проходил через живой коридор верноподданных.
– Главное, никто не проводил инструктаж, не учил нас где стоять, когда улыбаться, после кого следовать, как позиционироваться в пространстве в ареале шаговой доступности губернатора. Откуда в нас эти знания? – удивился Чатов (как оказалось, вслух).
– Это аппаратное чутье, – пояснил Рюмкин, – верное, как инстинкт. Это так же естественно, как новорожденному сосать грудь матери.
Долгие совещания наводили скуку на Громаду. Особенно тяжело было, если выступающий говорил монотонно, а Громада накануне до поздней ночи играл в «стрелялку» на своей игровой приставке. Его клонило в сон. На совещаниях с равновеликими Громаде приходилось мириться с долгими речами коллег, в это время помогала многолетняя подготовка, он закидывал голову чуть назад и прикрывал глаза. Окружающим казалось, что таким образом он внимательно прислушивается к выступающему. На самом деле в какой-то момент он погружался в неглубокий и недолгий сон, семи-восьми минут такого состояния вполне хватало, чтобы высвободиться из пут Морфея и быть начеку. Самое странное, что он не храпел, ночью дома храпел, а на совещаниях – нет. Всякий раз, проснувшись, он продолжал сидеть c прикрытыми глазами, и ровно тогда, когда у других присутствующих закрадывалось подозрение, не спит ли он во время совещания, губернатор оживлялся и выдавал вслух удивительно точную реплику, которая развеивала все сомнения относительно его включенности в совещание. Для этого у него было несколько заготовок, которые годились для любой обсуждаемой повестки. В частности, он использовал формулы: «Конечно, коллеги.