Повести. Ольга Геттман
форсажном режиме, а иногда и на сверхзвуковой скорости оказывали деморализующее действие на противника, что, несомненно, сказывалось на уровне потерь при боевых вылетах. Важнейшие принципы полётов были: внезапность, быстрота, интенсивность огня, взаимный контроль, точность, инициатива и всесторонний учет условий.
Очередной вылет на боевое задание был прерван, тем, что душманы подбили истребитель Глеба. Он почувствовал сильный удар в хвостовой части, машина перестала слушаться рулей. С левым креном самолет начал переходить на снижение. Одновременно с докладом «Катапультируюсь!» в перископ он увидел выбросы пламени в хвостовой части. В доли секунды была занята поза для катапультирования. С этого момента время остановилось. Казалось, прошла вечность, пока рывок купола наполнившегося над головой парашюта вернул к реальному восприятию времени. Ударившись о склон, сначала ногами, а затем головой и корпусом, он прокатился несколько десятков метров по склону, не пропуская камни и валуны. Глеб потерял сознание. Купол, зацепившись за камни, остался сзади и стал опускаться. Придя в себя, он почувствовал, как невольно стал закрадываться страх. Время тянулось преступно медленно. Но не прошло и трех минут, как послышался рокот Ми-8, и летчик сбитого самолета оказался на борту поисково-спасательного вертолёта. Глеб еще не осознавал, что все позади. Тут же по старой авиационной традиции ему была вручена фляга с огненной водой, пару глотков и смертельно захотелось спать.
Потом последовали месяцы в госпиталях – серьёзная контузия, сильное сотрясение мозга и раздробленный перелом правой ноги требовали длительного восстановления.
Глеб не понимал бессмысленных жертв бессмысленной войны. Перед его глазами постоянно стояли глаза мёртвых мальчиков, положенных в цинковые гробы, их искорёженные, окровавленные тела. Год в Афганистане оставил след 162-мя боевыми вылетами в летной книжке и орденами «Красной Звезды» и «За службу Родине» третьей степени на парадном мундире. А еще памятью, которая, спустя годы, не давала спокойно спать. После Афганистана характер Глеба изменился – потрясения, увиденные на войне, не могли не сказаться на его психике. Он стал замкнутым, неразговорчивым, избегал личных отношений с девушками, которые вились над ним, как мотыльки над пламенем. Всё изменилось мгновенно, когда в клуб пришла девушка с такими ясными, чистыми глазами цвета спелого мёда, от которых невозможно было оторвать взгляда…
Весть о том, что его жена погибла от удара молнии, ввела Глеба в ступор. Двое суток он сидел с онемевшим телом и огромной, будто пораженной взрывом, дырой в душе. Жизнь кончена. Самое дорогое, что было у него – исчезло в одно мгновение. Глеб находился в состоянии прострации, не реагируя на разрывающиеся звонки телефона. В конце вторых суток в дверь стали ломиться, это вывело его из состояния оцепенения, он медленно, словно сомнамбула, поднялся с кресла и открыл дверь. На пороге стоял радостный тесть. Он сообщил Глебу, что Олеся жива и находится в реанимации. Глеб