Хорошие собаки до Южного полюса не добираются. Ханс-Улав Тюволд
меня от волков.
Волк в анамнезе.
Это вам не тапки грызть.
Если объяснять по-простому, то собачья память смахивает на вселенную. То есть по форме напоминает песочные часы. Так оно у всех собак. И у чихуахуа, и у сенбернара память примерно одинаковая, только размеры отличаются, однако в зависимости от особи пахнет память по-разному.
Многие наши воспоминания переданы нам по наследству вместе с загадочными инстинктами, которые, если разобраться, вовсе не загадочные. Понимаю, звучит это так, будто я – перенюхавший носков бриар, но все равно скажу: память – это непрерывный поток. В наиболее банальном проявлении ее можно наблюдать у бордер колли: чтобы действовать так, как человек пожелает, собакам этой породы вообще не требуется дрессировка. В бордер колли будто батарейки вставили – и вперед. И вот она бегает себе и бегает. Но счастлива ли она при этом? В следующий раз, как увидите бордер колли с вытаращенными глазами и теннисным мячиком в зубах, поразмышляйте над этим. Волк, который вместо того чтобы сожрать овцу, сторожит ее, – по-вашему, на такого волка можно положиться?
Нередко, чтобы не сказать всегда, премудрости, которым меня учили в бытность мою щенком, оказывались лишь отчасти правдой, а чаще всего вообще полной чепухой. Например, вот эта: «Если у тебя забарахлил желудок, поешь дерьма!» В другое время и в другом месте такой совет наверняка сработал бы, однако в густонаселенных городах ничего у тебя не выйдет. Они по запаху это определят – если ты, довольный и радостный, прибежишь домой с вымазанной дерьмом мордой. И реагируют они ужасно эмоционально. То самое дерьмо, которое они так тщательно подбирают, прячут в черные мешочки и послушно несут к дерьмонакопителю, почему-то вызывает у них бурное, вульгарное отвращение.
«Фу, какая мерзость!» – вопят они. Некоторые даже ударить могут, но и это не самое страшное. Намного хуже, что потом, после того как тебя унизительно окатили водой из шланга, ты осторожненько ищешь общества своего хозяина и видишь, что тебя спустили на ступеньку вниз в иерархии. Нет, новых особей в стае не появилось, но ты вдруг находишься уже не там, где прежде. Ты словно в один миг скатился вниз. Одно дело – когда ты в самом низу иерархии, но веселый, и амбициозный, и полный надежд, и перед тобой открыта дорога на самый верх, и совсем другое – когда из-за неудачной выходки между тобой и всеми остальными появляется пропасть. И пропасть эта никогда не закроется. «Поешь дерьма!» – мудрость, которая в наших краях давно перестала быть мудростью. От нее остались лишь слова. А словам, как известно, лучше безоговорочно не доверять.
Они явились к нам после смерти Майора. Трое людей. Сперва я их не вспомнил, но пару раз нюхнул и понял, с кем мы имеем дело.
Мужчина был щенок фру Торкильдсен. Женщина – его сучка. А мальчишка – их общий кутенок.
Пожаловали они явно без предупреждения, и от этого фру Торкильдсен пришла в гнев, какого прежде я не видал. Чтобы понять это, даже и нюх не требовался. В ее