Революция. От битвы на реке Бойн до Ватерлоо. Питер Акройд
Монтегю, однако организация процесса и контроль над ним легли на плечи Ньютона. В целом все прошло успешно, и уже спустя несколько месяцев после назначения Ньютона смотрителем Монетного двора еженедельно чеканили порядка 150 000 фунтов серебряными монетами. Денежному стандарту страны больше ничто не угрожало. Столпы государства остались нерушимы.
Уклад нового государства, сформировавшегося в результате «Славной революции» 1688 года, был вполне ясен. Разумеется, главой страны по-прежнему оставался монарх. Вильгельм III взошел на трон волею «Божественного провидения и по праву помазанника Божия», что, впрочем, могло быть истолковано по-разному. Эта двусмысленная формулировка обозначала двусмысленность ситуации. Вильгельм стал королем по праву завоевания или с согласия парламента? И какого соблюдения прав «помазанника Божия» он мог требовать? Он никогда не пытался излечивать золотушных, являя миру «королевское чудо»[18], хотя его преемница Анна впоследствии не гнушалась этим способом демонстрации своего якобы сверхъестественного могущества.
Авторитет короля, несколько неопределенный или, во всяком случае, не оформленный, опирался на класс аристократов, которые заправляли новым государством с самого момента его образования. Высшие слои аристократии насчитывали около двухсот представителей, среди которых значились герцоги, графы и другие лорды; все они являлись членами немногочисленной, но сплоченной землевладельческой элиты. Богатство было основным, но не всегда единственным требованием для входа в этот круг избранных. Родословная оставалась не менее, а порой и более важным условием. Большую роль играло наличие права поземельной собственности, в которое входило исключительное право на охоту. Энергичные и честолюбивые представители высшего мелкопоместного дворянства охотно становились частью такой элиты, не имея ни малейшего желания противостоять ей, ибо аристократический культурный код наряду с идеализацией избранного класса красной нитью проходил сквозь социальную и политическую жизнь грядущего столетия. Ключом к успеху были не крутые перемены, а принцип преемственности, которая определялась привычными моделями восприятия и традиционными видами деятельности – столь же понятными, сколь и непререкаемыми.
Этот принцип является не отжившим представлением о «старой Англии», а живой иллюстрацией действительной политики и власти. О возможностях приобрести «входной билет» в высшие круги для людей с состоянием и даже нуворишей было написано немало, однако дело обстояло куда сложнее. Вплоть до начала правления Георга III (1760–1820) действовало неизменное правило: торговец не мог стать пэром.
Лорды являли собой мощную силу в том числе и в палате общин. Пока глава аристократического клана заседал в верхней палате, его родственники и иждивенцы – в нижней. Уильям Питт Старший даже назвал палату общин «компанией младших братьев». Кроме того, представители разных семей заключали брачные союзы, таким образом усиливая
В средневековых трактатах золотуху называли «королевской напастью» или «королевской болезнью» (англ.