Перст судьбы. Александр Федотов
вообще откуда?
– Блин, ты разрешил непонятной сущности из непонятного астрала занять твоё тело, неужели ты думал что я местный?
– Да… Я вообще первый раз с таким сталкиваюсь..
– А я, блин, в десятый, давай обстановку разъясняй!
– Великая Народная Социал-Националистическая Коммуно-Монархическая Империя. Самая великая страна на континенте, ну может в чём-то немного уступает только Российской Монархической Диктатуре Пролетариата и Восьмого Съезда народных Революционеров.
– Да, потрепала Вас, местных, жизнь-то, потрепала, коль вы к таким формам государственного устройства пришли.
Ладно, хватит политинформации, как тут внутрь попасть?
Я стоял перед массивными дверьми. Всё ещё сомневаясь, в правильности принятого решения, надавил на кнопку звонка. Из-за двери не раздалось ни звука. Хотя Синдзи и предупредил что так и должно быть, всё равно возникло чувство что кнопка неисправна.
Дверь мне открыла хозяйка. Необъятных размеров женщина с засаленными волосами собранными в пучок на затылке и заткнутый парой вязальных спиц. Одета она была в несколько пестрых шелковых халатов напяленных друг на друга. Самый верхний был изрядно украшен жирными пятнами и потёками, казалось, всех цветов радуги. Черты лица для такой туши были излишне мелкими. Поросячьи глазки прятались в глубине болезненно пухлых щёк, а небольшой нос едва виднелся над миниатюрным ртом обведенным ярко-красной помадой. Она наверное очень любила косметику. Помимо нарисованных помадой губ, так же она, зачем-то, нарисовала на своём лице брови, и сильно оттенила глаза.
Уставившись на меня она пару секунд глядела, а затем воровато оглянувшись, ловко для такого размера тела выскочила из-за двери и с не дюжей силой втащила меня внутрь. Захлопнув дверь, она приперла меня к стене своим животом и принялась допрашивать.
– Негодный крысеныш, ты где пропадал? И куда подевалась ваша группа?
– Вы не слышали о трагедии на заводе?
– Меня не интересуют ваши проблемы на работе. Вы должны отрабатывать то шикарное содержание, которое, я, бедная женщина, из доброты душевной Вам, бездельникам, предоставляю.
Я непонимающе на неё уставился, но Синдзи вышел на связь и объяснил, что хозяйка в прошлом работала актрисой в странствующем балагане и от этого сохранила страсть к актерской игре. И вправду присмотревшись я заметил что несмотря на ее пылкую речь и заламывание рук, глаза ее блестят холодным светом.
Подхватив ее тон рассказал что наша группа возвращаясь со смены попала под горячую руку в сражение нескольких одаренных. И если из наших никто более не пришёл то и ждать больше наверно не кого. Сказав, что ей надо всё обдумать и проверить, она выдала мне на ужин затрещину, от которой я упал на пол она удалилась в свою комнату. Поднявшись на ноги, я не обращая внимание на бормотание Синдзи в гудящей голове отправился в комнату уже наверно бывшего отряда.
Сначала надо умыться. По коридору иду до самого конца. Там