Малуша. Книга 1. За краем Окольного. Елизавета Дворецкая
– Малуша догадалась, что он снимает свою шкуру с личиной. Оборвалось сердце, как будто рядом, невидимо, происходило настоящее превращение.
И вдруг она чуть не закричала: а что если теперь, когда стало совсем темно, он обратится в настоящего медведя? И вот теперь-то на самом деле может съесть? Сейчас возьмет и голову ей раскусит…
Но что толку кричать – услышать и на помощь прибежать здесь некому. Не то что в тот раз, когда на ее крик примчался дядька Соловец и стал с медведем состязаться, кто выше прыгнет.
Не дыша, Малуша перенесла мгновение слепого ужаса. Однако звериного рыка или шумного дыхания до нее не доносилось. Напротив, судя по звукам, вполне человеческие руки снимали обувь с человеческих ног. Тем не менее Малуша отползла подальше от края лежанки и забилась к самой стене.
Зашуршал постельник – невидимое в темноте, рядом с ней вытянулось тело. Невидимые руки потянули край одеяла, и Малуша отпустила.
– Спи, – сказал тот же голос из темноты, и теперь он звучал совсем обычно, по-человечески. – Будешь много ворочаться – съем.
В тот вечер вся семья долго сидела в старой Вальгардовой избе над бродом реки Великой. Ждать Малфу назад начали почти сразу, как вернулись сыновья Уты. Послали отроков на край селения, откуда видно всю дорогу через заснеженный луг, чтобы сразу предупредили, когда девушка появится из леса.
Но вот уже стемнело, а ее все нет и нет. Никто не расходился. Предслава причитала: девка, да беременная, в лесу пропала, а мы сидим!
– Может, бабка делает ей предсказание судьбы, – пытался утешить жену Алдан. – А у нее такая любопытная и длинная судьба, что рассказ о ней занял весь день и ее оставили ночевать.
Наконец, когда уже близилась полночь, княгиня Эльга глубоко вздохнула и поднялась с места. Много лет назад она привыкла, что принимать решения – это ее право и обязанность.
– Идемте-ка на покой, – велела она встрепенувшейся родне. – Не придет она сегодня, нечего больше сидеть.
– А когда она придет? – со смесью вызова и готовности удариться в плач ответила измученная ожиданием Предслава.
– Может, завтра. Бура-баба ее у себя оставила. Она мне намекала, да я не знала, верно ли поняла. Мы завтра отроков опять в лес пошлем, пусть они спросят.
Все встали, задвигались, начали прощаться на ночь. Кетиль и Предслава с Алданом отправились по своим избам, Эльга и Мистина остались ночевать в Вальгардовой избе, где Эльга когда-то родилась, а теперь жила Ута с детьми. Когда дети – Улеб, Велерад, Витяна и Свеня – лезли на полати, Эльга проводила их взглядом. Когда-то и она спала там, но едва ли ей где-то приходилось спать на полатях после ухода из дома. Сейчас ей пришла на память та последняя ночь, что она провела здесь, – та ночь, после которой за ней явился старый Князь-Медведь.
Ута принялась готовить постель на лавке. Взбив подушку, обернулась к сестре.
– Ты и впрямь думаешь, что она у Буры-бабы осталась и завтра придет? Или только Предславу утешаешь?
– Она… Бура-баба… что-то обмолвилась про…