Собачья Верность. Никита Евгеньевич Мартазов

      В апреле запах дождя какой-то не такой, как в любой другой месяц. Весь снег и лед до конца растаять не успел, а мы с мужиками первача допить не успели, начался первый ливень. Холодный и мерзкий, но какой-то долгожданный. В округе пахнет сырой землей, бушует сильный ветер, псы по будкам спрятались, да только и слышно изредка их поскуливания с улицы, будто в избу просятся. Жаль лохматых, да что ж мне, каждого, кто стихий боится в хату себе пускать? Пустил я как-то мужичину одного, да пожалел, о нем повествовать и буду.

      После зимы работа по прокладке железнодорожных путей в Маркино, деревня такая в Сибири, возобновилась. Из крупных городов прибыли инженеры, земельные рабочие и строители. Но запомнился мне один мужичок. Он был инженером, но в отличие от других рабочих не ставил себя выше деревенских, наоборот, помогал им, за что получал молоко, мясо, разрешение париться в бане у одного из наших богатеев. Был он таким непримечательным, ходил всегда в потрёпанном бушлате, да грязных штанах и ботинках, которые по виду, носит на протяжении половины жизни. И имя у него было такое же непримечательное, как и он сам – Василий. И любил он собак, нездоровой любовью любил, как не встретит какого-нибудь блохастого, так давай его наглаживать, да так долго, что казалось вот-вот вся шерсть у Бобика слезет. Все время ходил с улыбкой, да смеялся, за что бабки наши прозвали его дурачком, мол смех без причины – признак дурачины. А был он просто жизнерадостным.