Микрики. Леонид Кузнецов
был здесь один, он меня и позвал…
Дашу похоронили. Артём на поминках сильно напился. Покойная мне не снилась, но её голос и просьба беречь мужа не давали мне покоя. Поэтому я чуть ли не каждый вечер старался либо зайти в гости, либо позвонить. И узнавал только одно: Артём стал сильно пить. Это меня очень удивляло, поскольку среди моих друзей он был самым непьющим. Выпьет за компанию рюмку и всё. А тут то Мишка, его сын, то тёща сообщали, что Артём пьяный. На девять дней его, вообще, за столом не было. Он уже на кладбище, куда мы все ездили, так напился, что весь день пролежал в спальне и не выходил к приглашённым гостям. Потом я уехал в командировку, почти на два месяца. На сорок дней после смерти Даши я пытался дозвониться до Артёма, но ничего не вышло, никто не брал трубку.
Вернувшись из командировки, я первым делом зашёл к Артёму. Дома был один лишь Мишка, который и сообщил мне безрадостную весть, что папа в больнице, а бабушка на даче. Узнав от мальчика, в какой больнице Артём, я сразу же туда поехал, но друга не увидел. Оказывается, он уже неделю лежит в реанимации, и привезли его с сильным отравлением, но не алкогольным. Пришлось звонить друзьям, и они сказали, что Артём после сорока дней пить перестал, но чем-то заболел: исхудал, изменился до неузнаваемости. Замучили головные боли, случались какие-то приступы, когда он никого не узнавал, метался по квартире и терял сознание.
Через два дня Артёма перевели из реанимации в общую палату, и я, впервые увидев его после длительного отсутствия, не узнал своего лучшего друга. Так он сильно изменился: почернел, щёки запали, глаза стали какие-то прозрачные и безумные. Седая щетина на щеках и много седины в волосах, превратили его в старика, хотя было ему всего 35 лет. Врачи не могли поставить диагноз. Ему становилось всё хуже и хуже…
На полгода после смерти Даши, мы все его друзья, съездили на кладбище. Свозили тёщу Любовь Николаевну. Она долго плакала на могиле дочери, а потом вдруг заявила, что вторую половину свадебной фотографии, где был Артём, она положила покойной дочери на грудь, под кофту, в которой ту похоронили. И я сразу понял, что когда тёща заталкивала фотографию Артёма, Даша предупредила меня, чтобы я берёг её мужа. Получалось, что тёща губит зятя, заставляя умершую дочь тянуть мужа к себе.
Поговорив с друзьями, мы решили свозить его к шаману. Но из больницы Артёма не отпускали. Ему становилось всё хуже. Через девять дней после полугода смерти его жены, умер и он…
Не знаю, что заставило меня это сделать, но я нашёл фотографию его тёщи и положил во внутренний карман пиджака, в который был одет покойник. Он лежал в гробу и улыбался. Так его и похоронили рядом с могилой Даши.
К моему большому огорчению, Любовь Николаевна не заболела и не умерла. Очевидно, она догадывалась о мести за зятя, и сумела вытащить свою фотографию…
Неудавшийся расстрел
Историю эту рассказал