Диктатура трезвых. Евгений Батраков
меня тепло и радушно, от чего на душе стало радостно и празднично.
Не помню, о чем, но проговорили до трех часов ночи. И пили чай, который заваривала любезная Людмила Юрьевна. Чай из 26 трав! Никогда в жизни я такого чая больше не пивал! Жаль не записал рецепт.
Встали не поздно – часам к 9. Себе на удивление, был я бодр, свеж и к работе охоч. После легкого завтрака – в путь. В поселок Парголово. В тот самый поселок, где в разные годы отдыхали и творили свои великие шедевры А. С. Пушкин, И. С. Тургенев, Н. А. Некрасов, А. Н. Майков, М. А. Балакирев, А. К. Глазунов, П. А. Федотов, Ф. И. Шаляпин, И. Е. Репин, Д. Н. Мамин-Сибиряк, М. Горький… И где 30 июня 1872 года в Спасо-Парголовской церкви венчались композитор Николай Андреевич Римский-Корсаков и пианистка Надежда Николаевна Пургольд. И где 15 декабря 1987 года начинал свой очередной курс избавления от пьянства, алкоголизма и курения Ю. А. Соколов.
Именно сюда-то и съехалось более полусотни хроников-алкоголиков и куряк Советского Союза, в большинстве своем прошедшие уже многое и бесполезное: ЛТП, кодирование, «рыгаловка», «торпеда», пластыри, настои, отвары…
Например, сибиряк Александр Иванович Игнашов. Четверо детей, высшее образование, три записи в трудовой книжке «уволен по 33-й статье» за невыход на работу, «вшивал» эспераль, три раза проходил медикаментозный курс в наркологии, прибегал к «народным средствам», пытался и «просто не пить»… Приехал в Ленинград после того, как сельский нарколог после очередного безуспешного лечения сказал откровенно и по-простецки: «Ну, что, Игнашов, теперь у тебя только одна дорога – петля».
Ровно через год Александр Иванович абсолютно трезвый и заметно посвежевший, с иголочки одетый да при часах и при галстуке, с вузовским ромбическим значком – «поплавком, – на лацкане пиджака вновь приедет в Парголово, но теперь уже чтобы выступить в качестве реального, живого, «наглядного пособия» перед очередной группой «живых трупов» – тех, кто не успел повешаться, застрелиться, налететь на пьяный нож, загнуться от хворей и тоски, – и еще чтобы принять участие в документальном фильме «Последний банкет», снимаемом Госкино СССР.
Ну, это все потом, а сейчас – в Доме культуры перед собравшейся совершенно разношерстной публикой, – помятыми, побитыми, одетыми в последнее, морально полураздавленными и до блеска выбритыми, торжественно и с гордецой держащимися, одетыми по случаю и с претензией на шик, непошедшими далее неполной средней школы и с «тремя дипломами во лбу», не верящими ни в себя, ни себе, ни прочим, ни Господу Богу самому – меж этой, напряженной человеческой массой и стенкой, на которой висел портрет отца оптимализма – Г. А. Шичко, с наидобрейшей улыбкой стоял бывший алкоголик 2-ой стадии, бывший курильщик с 37-летним стажем, апостол Трезвости Юрий Александрович Соколов и с болью в голосе говорил им, курильщикам и алкоголикам то, от чего замирали их давно и намертво окаменевшие сердца: «Помните! Вы не виноваты в том, что вы пьете и курите! Вы так