По ту сторону льда. Ольга Борискова
был зол. Что она опять не так сделала?
Смерив её угрюмым взглядом, он вошел в квартиру и захлопнул за собой дверь.
– Я тебя не приглашала, – сложив руки на груди, проговорила Марина, наблюдая за тем, как Ваня снимает пальто.
– Мне не нужно твое приглашение. – Иван повесил куртку на вешалку, затем скинул ботинки и прошел в комнату.
– Извини?.. – Марина прошла следом и встала в дверях. – Я не ослышалась, Вань?
– Знаешь, что, Казакова?! – резко повернувшись, Иван остановился в нескольких шагах от Марины и заговорил: – Я всегда шел у тебя на поводу! Я всегда прислушивался к твоему мнению и наступал себе на горло, лишь бы сохранить нашу пару. Я терпел тебя десять лет, и ради чего? Ответь мне, пожалуйста, Марина!
Марина едко ухмыльнулась. Так вот зачем он пришел. Обвинить её в том, что она ему жизнь разрушила. Ну что ж – его право.
– Ну что ты молчишь? – Ваня сделал еще шаг к ней и заглянул в глаза. – Тебе же всегда есть, что сказать! А теперь молчишь?
– А что мне тебе ответить? – продолжая кривить губами, пожала плечами Марина. – Что вся твоя жизнь, все твои цели и мечты под откос покатились из-за меня?! Знаю, что из-за меня! Я во всем виновата! Что ты хочешь, чтобы я тебе сказала? Прости? Так я ещё там сказала, на проклятом льду. Ещё раз сказать? Ну прости! – Развела руки в стороны. – Прости меня, только это ничего не изменит уже. Все, что было – уже было. Настоящее – вот оно, наше настоящее! А нового уже не будет… – Её глаза наполнились болью. – Прости… – совершенно искренне произнесла Марина.
Он стоял перед ней, осунувшийся, обросший, похудевший, родной… Они же столько лет вместе. Она знает о нем все – его размер обуви, одежды, что ему нравится из еды, чем любит заниматься в свободное время… Они давно превратились в близких людей. Не друзей, но между ними было нечто большее, чем дружба. И от этого вдвойне больнее – что он винит во всем произошедшем её.
Ваня окончательно сократил расстояние, разделяющее их. Марина снова скрестила руки на груди, словно защищаясь. Он стоял так близко, что пальцами она ощущала мягкую ткань его рубашки.
– Ты не посмеешь, Марина, – неожиданно тихо, практически шепотом, произнес он.
– Что? – посмотрела на него непонимающе. О чем он вообще?
– Ты накаталась? Надоело все? Достало фигурное катание? Карьеру решила завершить?
Ах, вот оно что! Быстро же слухи разошлись…
– Сам понимаешь…
– Не понимаю, Марина! Не понимаю я! Ты не посмеешь, ты будешь кататься до тех пор, пока я не выиграю Олимпийские игры! – стальным голосом проговорил Воронов, не спуская с Марины требовательного взгляда.
– Можешь и без меня.
– Не могу! – воскликнул он. – Без тебя не могу! Да и не хочу я, черт тебя дери! – Он обхватил Марину за плечи и встряхнул. – Что с тобой? Решила сдаться? Марина Казакова решила белый флаг поднять?! Я тебя не узнаю…
– У меня все равно ничего не получается! Надоело все! Не хочу больше! Хватит! – в её голосе звенели слезы. –