История города К.. Александр Горбунов

      Заслугу победы над Куманёвым приписали себе коммунисты. Вообще, левое движение в Крыжовинске прошло в своем развитии несколько этапов. Сразу после разгрома ГКЧП и опечатывания обкома желающих поднять красное знамя не наблюдалось. Пришествие Гайдара и начавшееся брожение умов породили-таки новую оппозицию. Как ни странно, номенклатура не шагала ни впереди ее, ни позади. Ядро тех, кто посещал первые митинги, составили рядовые горожане в основном преклонного возраста. Буквально вчера они запоем смотрели «Взгляд», выписывали кучу газет и сочувствовали Ельцину. Собственно, из этого круга и вышла теория «великого обмана».

      Бывшие партработники, опоздавшие уйти в реформаторы, составили свой кружок. Собирался он обычно в Доме политпросвещения, переоборудованном под филиал краеведческого музея. Сгрудившись между экспонатов, подпольщики дискутировали о тактике и стратегии. Не найдя консенсуса, они вполголоса пели «Вихри враждебные…» и по одному расходились восвояси. Главной заповедью было не поддаваться на провокации, беречь силы. Поэтому на митингах убежденные ленинцы забивались в самые дальние ряды, усиленно изображая случайных прохожих.

      В таких условиях лидерство над толпой захватили беспартийные популисты. Особенно выделялся пламенный трибун с огненно-рыжей бородой, самый изобретательный по части гневных резолюций. Это был публицист Лев Чемоданов. Как и подобает истинному филологу, его устная и письменная речь изобиловала определениями вроде «мерзавцы», «поганцы», «сволочи». На митингах и вообще везде он не расставался со старым, потертым на углах чемоданом. Когда публика разогревалась до нужного градуса, публицист принимался потрясать своей тарой и кричал, что там-то и спрятан убойный компромат на Ельцина с Бурбулисом. Компромат собирался Чемодановым в рабочее время путем вырезания заметок из центральных газет.

      Оратор был интересной личностью. В молодости репортер местного комсомольского органа, он как-то на вечеринке набил физиономию детскому писателю. Чемоданова с треском изгнали отовсюду и предали суду. Попав под амнистию, этот пассионарий долго промышлял случайными заработками, пока не прибился к издательству медицинской литературы. В коллективе Чемоданов держался обособленно, пил мало, а его кабинет представлял собой редкое зрелище. Стены и дверь были густо оклеены изображениями голых девиц и портретами Дзержинского, Андропова и Фиделя Кастро. За глаза поговаривали, что при Льве Дмитриевиче лучше не распускать язык – и, в особенности, не касаться политики…