Всё зеленое. Ида Мартин
будете?
– Денежками, тетенька, – Артём вытащил из кармана пухлую пачку купюр и вызывающе помахал у нее перед носом.
Увидев деньги, женщина мгновенно переменилась в лице. Уважительно кивнула и повела нас за собой через ряды с качающимися вешалками в самую глубь магазина.
Подошла к деревянным полкам в торце и показала на стопки разноцветных маек и футболок.
– Выбирайте. Зеркало вот, – она ткнула пальцем в выглядывающую из-под ядовито-зеленой ветровки узкую зеркальную полоску.
Я достала с полки черную майку с глубокими прорезями и узкими лямками, какие Артём обычно носил, и развернула.
– Вроде нормальная.
– Надо померить, – неожиданно вызвался он. – Вдруг не подойдет.
– Это XXL. Ты всегда берешь большие. Она не может не подойти.
Но он уже стянул свою грязную майку, скомкал и кинул в меня, затем развернулся к застывшей позади нас продавщице:
– Вообще-то я стесняюсь.
Та глуповато усмехнулась, пожала плечами и исчезла в проходе среди вещей. А как только она скрылась, резким движением Артём схватил меня и, прижав к себе, затянул в самую гущу вешалок.
Но мы даже поцеловаться не успели. С гневным криком «Совсем обнаглели?!» возле нас снова возникла белокурая продавщица.
От неожиданности Артём отпрянул назад, потянул меня за собой, и я, чтобы не свалиться на него, ухватилась за свисающее над головой пальто.
Раздался звонкий щелчок, и весь верхний ряд вешалок, сорвавшись с лопнувшего троса, посыпался на нас.
Несколько секунд мы пребывали в полном оцепенении, пытаясь осознать, что лежим под огромной грудой вещей, затем оба расхохотались в голос.
Больно не было. Только дико смешно. Где-то над нами слышалось возмущенное кудахтанье продавщицы, тяжесть одежды давила, с каждым вздохом дышать становилось труднее, но Артём продолжал крепко обнимать меня, и все остальное было уже не важно.
Испугавшись наступившей тишины, подоспевшие на помощь продавщице работники других магазинов принялись торопливо разгребать вещи, а когда нашли нас и увидели, что мы просто целуемся, поднялся еще больший крик и шум.
Если бы не самоуверенность Артёма, я, наверное, сгорела бы со стыда. Но ему любой переполох в радость – чем суматошнее, тем веселее.
– Подожди в машине, – велел он, как только мы, растрепанные и взмыленные, поднялись на ноги.
Уговаривать меня было незачем. В том, что Артём все уладит, я не сомневалась.
Он всегда решал все деньгами, и работало это безотказно.
На заднем сиденье Пандоры за бликующим в солнечных лучах стеклом Зоя водила указательным пальцем по лицу Макса. Их темные силуэты напоминали загадочных персонажей театра теней.
Откинувшись на дверь, Макс сидел с закрытыми глазами и молча улыбался, а Зоя старательно замазывала ему синяк тональником и что-то говорила. За музыкой слов было не разобрать.
Странное, туманное воспоминание нахлынуло теплой, но болезненной волной: всего полгода назад мы вчетвером, затерянные