Танец блаженных теней (сборник). Элис Манро
волосы, натянула перчатки, потом опять сняла. Так и не придумав, что еще она могла бы сделать, Мэри прошла мимо обеденного стола и направилась к выходу. Карл протянул ручку и ей.
– Я не могу это подписать, – сказала она, а щеки у нее вдруг вспыхнули, голос предательски задрожал.
Стив взял ее за плечо:
– Что случилось, дорогуша?
– Я не считаю, что у нас есть на это право. Мы не имеем права так поступать.
– Мэри, неужели тебе все равно, как это выглядит? Тебе ведь здесь жить.
– Мне все равно.
Удивительное дело, когда мы воображаем себе, как отстаиваем правое дело, голос у нас звенит, а люди замирают, пристыженные, а на деле – они только усмехаются по-особому, и ты вдруг соображаешь, что тебе с наслаждением будут перемывать косточки на ближайшей вечеринке за чашечкой кофе.
– Не беспокойся, Мэри, у нее есть счет в банке, – сказала Джейни. – Наверняка есть. Я как-то попросила ее посидеть с ребеночком, так она чуть ли мне в лицо не плюнула. Она вовсе не безобидная старушка, чтоб ты знала.
– Я знаю, что она не безобидная старушка, – ответила Мэри.
Стив все еще держал ее за плечо:
– Эй, мы кто, по-твоему? Сборище людоедов?
– Мы это делаем не просто из желания поразвлечься, – подхватил Карл. – Да, прискорбно. Мы все это понимаем. Но надо думать об интересах сообщества.
– Да, – ответила Мэри, но спрятала руки в карманы и повернулась к Эдит, чтобы сказать: – Спасибо, Эдит, спасибо за чудесный детский праздник.
Ей подумалось, что они правы, по-своему правы, – как бы то ни было, они делали то, что считали нужным. А миссис Фуллертон уже стара, и у нее безжизненный взгляд, и ничто ее не трогает. Мэри взяла Денни за руку и пошла вдоль по улице. Окна гостиных занавесили шторами: каскады цветов и листьев, какие-то геометрические узоры отгородили комнаты от ночи. Снаружи был почти полный мрак, белые дома поблекли, облака рвались и распадались, дым клубился над трубой миссис Фуллертон. Картинка Цветущего Сада, такая выпуклая при дневном свете, в ночи будто вжалась в чернеющий горный кряж.
Голоса, наверное, уже улетучились из гостиной, думала Мэри. Ах, пусть бы вместе с голосами улетучились их планы, пусть бы они оставили свою затею! Но эти люди привыкли побеждать, и это хорошие люди: они создают дома для своих детей, они помогают друг другу в беде, они строят сообщество и произносят это слово так, будто в нем сосредоточено новейшее безупречное волшебство и ошибка просто невозможна.
И все, что тебе остается, – это спрятать руки в карманы, а недовольство – поглубже в душе.
Образы
Когда пришла Мэри Маккуод, я сделала вид, что не помню ее. Кажется, это было самым разумным решением. Сама она сказала:
– Короткая же у тебя память, раз ты меня не помнишь, – но предпочла в этот вопрос не углубляться, заметив лишь: – Могу поспорить, что прошлым летом ты не бывала в бабушкином доме. И могу поспорить, этого ты тоже не помнишь.
Даже