Та еще штучка. Екатерина Риз
окончательно завралась, и моя жизнь превратилась в театр абсурда.
– Может, тебе перебраться сюда? – спросила меня Тая после нашего с Серегой развода. – Что тебя в городе держит?
Я вздохнула. Сидела на веранде, в плетеном кресле, пристроив ноги на маленькой табуреточке перед собой. Так обычно Тая отдыхала в конце дня, а я иногда любила повторять за ней, было в этом что-то по-особенному близкое и родное.
– И что я буду здесь делать? – переспросила я её. – Работы нет, каждый день не наездишься.
Тая устремила на меня долгий взгляд.
– А что с деньгами?
Я красноречиво поджала губы, затем развела руками.
– Ничего. Основные деньги ушли на покупку моей половины квартиры и ремонт здесь. Остатки тянула, как могла. Но сейчас будем жить на мою зарплату.
Тая вздохнула, присела рядом со мной. Помолчала, потом за руку меня взяла.
– Не переживай. Как-нибудь проживем. У меня, в конце концов, пенсия.
Я смотрела вдаль, раздумывала. Потом пообещала:
– Я что-нибудь придумаю.
Тая тут же нахмурилась. Даже пальцем мне погрозила.
– Не вздумай. Не вздумай, Сима. Никаких придумок. Будем жить, как все. От зарплаты до зарплаты. – Она махнула на меня рукой. – Я всё сказала. Ты слышала меня?
Тогда я кивнула, согласившись. Но ощущение беспокойства уже несколько месяцев меня не оставляло. Хотелось большей стабильности, уверенности в завтрашнем дне. Хотелось дать своему ребёнку хорошее образование, не экономить на репетиторах, на летнем отдыхе. Понятно, что мой сын растёт на природе, на свежем воздухе, движения и энергии в его жизни в избытке, но мне, как матери, хотелось дать сыну море впечатлений. А получалось как-то не очень. Я привыкла каждое лето отправлять Таю с Гришей к морю, хотя бы к нашему, а это лето грозило стать финансово трудным. Поэтому я и пошла на языковые курсы, решив не откидывать хотя бы мизерную возможность на повышение.
От всех этих мыслей я без всякого аппетита доела кашу, что выдала мне Тая на завтрак, допила кофе, и вышла из дома. Позвала:
– Гриша, бери портфель и в машину садись. Опаздываем уже.
– Подумаешь, – фыркнул ответственный ученик. – Первым уроком физра.
– И что? Её не нужно посещать?
Гриша встал, опустил руки, закинул голову назад и простонал:
– Скорее бы учебный год закончился!
– Осталось две недели. Так что, не жалуйся. Бегом в машину.
Сын обожал, когда я приезжала рано утром, и отвозила его в школу на машине. Он всегда с такой важностью выходил из нашего старого автомобиля у крыльца школы. Мне было и смешно, и грустно, и умилительно одновременно.
– Мам, пока, – крикнул он мне, выходя из машины. А я помахала ему рукой.
Вернувшись домой, я застала Таю снова на кухне. Она затеяла печь пироги, а мне запретила что-либо делать.
– Сядь