Стеклянный дом. Кристина Ульсон
мы предполагаем, что Ребекку и найденного вчера мужчину убил один и тот же человек, Хокан Нильссон не подойдет, – заметил Петер. – Его еще и на свете не было, когда произошло то, старое убийство.
– Я тоже об этом думал. Но мы пока слишком мало знаем, чтобы исключить его. Он может иметь связь со старым убийцей, который нам неизвестен. Надо взять у него образцы ДНК для анализа и сравнить с ДНК зародыша, если это возможно. Если он – отец ребенка, то у нас достаточно оснований для задержания.
– Что мы сделаем, если он откажется сотрудничать?
– Если он не пойдет на анализ добровольно, свяжемся с прокурором. Как уже известно, Ребекка была беременна и выражала тревогу, что отец не позволит ей избавиться от ребенка, хотя сама намеревалась это сделать. Мы знаем также, что Хокан и Ребекка занимались сексом и что Хокан хотел бы стать отцом. Этого достаточно. И даже более чем. Правда, должен признать, мне все труднее представить этого парня в роли убийцы.
– У нас есть другие версии?
– В свете обнаружения второго тела сведения о том, что Ребекка торговала сексуальными услугами через Интернет, приобретают больший вес, чем ее беременность. Попытайся размотать этот клубок, – возможно, за этим стоит давняя история, в которую впишется и второй труп.
Петер пробежал глазами записи в своем блокноте.
– Отвергнутая подружка, которая так и не успокоилась.
– Я хотел поручить Фредрике заняться ею.
В этот момент Фредрика появилась в дверях:
– Кем я должна заняться?
– Бывшей подружкой Ребекки, Даниэллой. Кстати, доброе утро.
– Доброе утро.
Фредрика перебирала голубую шаль, накинутую на плечи под курткой.
– Кто-то должен посмотреть и ее вещи.
– На каких основаниях? – Алекс взглянул на нее с сомнением. – У нас уже есть копии всего, что оценивалось как представляющее интерес, когда мы изучали материалы два года назад.
– По-моему, немалая часть информации была попросту отброшена. – Фредрика сдвинула брови. – Меня это поразило еще вчера. Например, я не нашла списка учебной литературы у нее дома. Никаких конспектов и заметок.
– А зачем они тебе?
– Она была студенткой, когда исчезла. Это означает, что бо́льшую часть суток она проводила на лекциях, за зубрежкой, в общении с однокурсниками. По словам Алекса, она писала дипломную работу, но я не нашла и намека на тему диплома.
Алекс провел рукой по волосам и заговорил, тщательно выбирая слова:
– Как я уже говорил вчера, мы беседовали с ее научным руководителем. Он объяснил, на какую тему она писала работу, однако, по правде говоря, мы не сочли ее интересной. Мне кажется, она писала о судьбе и приключениях детской писательницы Теа Альдрин, если это имя тебе о чем-нибудь говорит. – Он пожал плечами. – Сама тема не позволяла построить каких-то интересных версий. Поэтому мы оставили ее в стороне.
– Если не возражаешь, мне хотелось бы еще раз изучить этот вопрос, – сказала Фредрика. – Теа Альдрин была, мягко говоря, неоднозначной