Семейные скандалы глазами ребенка. Сергей Иванович Илларионов
меня еще не тревожил – я был уверен, что ни папа, ни мама не желают мне вреда.
В порыве ярости они набрасывались друг на друга, как разъяренные бульдоги. Отец мертвой хваткой держал маму за волосы. Я видел, что ей было очень больно, поэтому все свои силы направлял на то, чтобы разжать его кулаки.
С целью ослабить папины руки, мы буквально повисали на них. Я внимательно следил за ними, так как именно они представляли наибольшую опасность. Мы держали его руки, чтобы лишить пространства для возможного маневра. Благодаря этой вязкой борьбе отец постепенно уставал.
Когда же папа, потратив силы на схватку, успокаивался, уже мама исподтишка могла его ударить рукой или ногой: ее-то конечности были свободны, их никто не контролировал. После этого отец вспыхивал вновь и набрасывался на нее с еще большим остервенением, а мы снова пытались их разнять.
В этой борьбе я овладел важным навыком, научился чувствовать тонкую грань: с одной стороны, я "вязал" руки отца, ослабляя его, при этом мои действия не выглядели как акты прямой агрессии. У меня не было цели сделать ему больно или причинить какой-либо вред, я просто хотел остановить драку.
Когда потасовка затягивалась, а родители все никак не унимались, я просил их, а иногда умолял, перестать ругаться и драться. Мы кричали отцу: "Папа, не бей маму, хватит! Ложись спать, завтра на работу!" Пытались достучаться и до матери: "Мама, успокойся, отойди от него!" Но их словно магнитом тянуло друг к другу.
Я взывал к их совести, но она спала мертвым сном. Я обращался к их разуму, однако и он был отключен. Я надеялся на то, что вскоре все закончится, однако они и не думали останавливаться. Родители по-прежнему пребывали в плену гнева и ярости. В своем бессилии нам оставалось только плакать, что мы и делали.
Их злоба и ненависть в отношениях продолжали возрастать. Ужас сложившейся ситуации не только в том, что родители стали ругаться и драться при детях, а в том, что отец изменил отношение и к нам. Отныне и мы с братом стали для него врагами, психическое и физическое насилие стало распространяться и на нас.
Пропала неприкосновенность, которая позволяла выполнять миротворческую миссию. Отец больше не церемонился и, просто расталкивая нас в разные стороны, легко добирался до мамы. Он со злобой и угрозой в глазах орал, чтобы мы не защищали ее, не мешали и отошли в сторону.
Отныне мы перестали быть "живым щитом" и начали бояться не только за маму, но и за себя. Я был мал и слаб, поэтому физически не мог противостоять сильному отцу, а просьбы, уговоры, мольбы, крики и слезы не имели эффекта. Я перестал верить, что способен остановить семейные скандалы. Моя миротворческая миссия провалилась.
6. Психологическое насилие
Домашнее насилие бывает разным: психологическим, физическим, сексуальным и прочим. Расскажу о тех его видах, с которыми столкнулся лично. В период семейных скандалов я подвергался именно психологическому насилию.
Когда отец приходил пьяным, я был "тише воды, ниже травы": старался не привлекать