Барбарис. Конфета молодых бизнесменов. Иван Валерьевич Плетенёв
пива не спасет. В этом электроне при такой давке развезет еще сильнее на старых-то дрожжах. Хе-хе.
Кошелек на месте, плеер работает, телефон на беззвучном. Порядок. Я еду».
Вопреки ожиданиям 35 минут в трясущемся, как желе на тарелке, вагоне электрички прошли достаточно быстро.
«Станция «Москва Ярославская». Конечная. При выходе из вагонов не оставляйте свои вещи».
«Еще один импульс, рывок до метро и можно считать, что самый сложный этап каждодневного триатлона пройден. Останется проехать четыре станции, и я на работе».
Мысль прервал толчок в бок.
– Молодой человек, дайте пройти.
– Теть, ты чего? Дверь еще не открылась.
– Я опаздываю.
– Так я тоже не на променад вышел. Стой, жди. Видишь, все стоят. Двери откроются, вынесут всех.
– Я сейчас тебя вынесу. Дайте пройти.
– Слыш, давай танцуй нафиг отсюда. Шубу сними, у тебя там моль сдохла. Двери откроются, все выйдут, – сквозь зубы сказал Борис и как бы случайно наступил носком ботинка на сапоги стоящей рядом дамы, похожей на утеплившегося колобка с поднятой вверх прической.
– Хам. Вот же молодежь пошла!
– Ой, ладно. Иди ты в лес, подснежники собирай! Вот, выходим.
Народ вывалился из открывшихся дверей, как вода из прорвавшейся плотины. Вредную тетку растворило в толпе, и Борис не успел даже проследить, в какую сторону она двинулась, чтобы хоть как-то ее еще разок поддеть. Бок напоминал о себе. Локти у этой Шапокляк острые, толкнула она знатно. «Ладно, Бог ей судья. Надо торопиться к турникетам метро. Хорошо, что у меня проездной, а то еще в очереди на Комсомольской стоять – этого я не перенес бы».
Эскалаторы с мерным жужжанием спускали вниз сотни людей, спешащих на работу. Серые потоки человеческой массы лились в подземелья древнего города. Маленький лейкоцит этой кровеносной системы Москвы с именем Борис стоял в правой части эскалатора и ждал, пока железные ступени приведут его к залу ожидания на станции. В наушниках играла «Айс, айс, бейби». И Борис поймал себя на мысли, что он, правда, спокоен. Остыл, как лед. И даже эта тетка не вызвала никаких эмоций, кроме обыденного московского пренебрежения, которое можно встретить на лицах людей, проходящих мимо кучки мусора. «Да, бейби. Я айс!».
Четыре остановки на метро. Пешком по лестнице. Распашные двери «ВЫХОД». И потоки холодного вперемешку с затхлым воздухом из метро обдувают помпон на шапке Бориса. «Привет, белый свет». Магазин, в котором работал Борис, находился рядом с метро. 4 минуты, и вывеска «Лунный свет. Магазин светотехники» встретила своего «лучшего продавца месяца по итогам марта». В начале работы Борис должен был проявить себя. Ну, и проявил, продал больше всего дорогущих светодиодных лампочек.
«Привет, светильнички. Я дома!»
Глава V
Сесть в маршрутку в таком неприглядном виде у Виктора не получилось. Даже видавшие виды водители микроавтобусов категорически отказывались везти такого