Либерализм в России в начале ХХ века. Валентин Шелохаев
либерализме вызывало и продолжает вызывать в отечественной и западноевропейской историографии дискуссии о типе(ах) русского либерализма, его реформаторском потенциале, причинах неэффективности в конкретных российских исторических условиях1. Суть этих дискуссий состоит прежде всего в том, что в отличие от либерализма развитых европейских стран, где каждая очередная его стадия (интеллектуальная, экономическая, политическая, демократическая, социальная) последовательно сменяла предшествующую, российский либерализм (в силу специфики исторического развития страны) эволюционировал по другой схеме. Особенность генезиса и эволюции либерализма в России состояла в том, что его становление осуществлялось в условиях неограниченного самодержавного режима, на протяжении веков удерживающего монополию на определение вектора исторического развития страны и игнорирующего общественное мнение. Самодержавный режим либо жестко пресекал любые проявления общественных инициатив, включая либеральные, либо предпочитал держать их под своим жестким контролем. Поэтому либерализм как одна из теоретически возможных альтернативных моделей общественного преобразования не только не вписывался в традиционную идеологию самодержавия, но объективно был обречен на конфликты с ним. Самодержавная власть могла сотрудничать (и сотрудничала) с либералами исключительно на персональном уровне, приглашая их в качестве «сведущих лиц» для обсуждения тех или иных объективно назревших проблем, но не допускала их самостоятельной самоорганизации, объединения в союзы, а тем более в политические партии. Примеры такого рода сотрудничества власти, прежде всего с земскими либералами, подробно изучены в отечественной и зарубежной историографии.
До середины XIX в. русский либерализм по преимуществу «подпитывался» идеями и опытом передовых западноевропейских стран, которые разделялись и «импортировались» в Россию представителями образованного класса, проходившими обучение в европейских университетах. Со второй половины XVIII в. идеи и практики западноевропейского либерализма довольно живо обсуждались в правительственных кругах (например, в окружении Екатерины II, Александра I и Александра II), светских салонах, периодической печати, научных трудах и художественных произведениях. Это было время интеллектуальной «обкатки» западноевропейских либеральных идей в довольно узких кругах русской образованной элиты, которая искренне стремилась перенести их на русскую почву, убедив самодержцев в полезности привлечения на свою сторону западноевропейского общественного мнения. Одновременно шел подспудный процесс переосмысления западноевропейских либеральных идей применительно к российской исторической специфике (западники и славянофилы), что первоначально не могло не порождать (и, естественно, порождало), по мнению отечественного философа В. Ф. Пустарнакова, квазилиберальные или паралиберальные формы их проявления2. Отсутствие объективных предпосылок и условий для возникновения национального типа либерализма продуцировало появление его «превращенных форм», что имело место не только в России, но и в других (в том числе европейских) странах. Либерализм как универсальная мировоззренческая система начинает пускать свои корни в национальных исторических средах, с тенденцией ее последующей трансформации в соответствующем этой системе направлении. Применительно к российским реалиям адаптация либерализма к национальной почве началась с середины XIX в.
Логика пореформенного развития России и формирования основ нового типа общественных отношений объективно вела к возникновению нового интеллектуального, политического, экономического, социального пространства, что, в свою очередь, предоставляло либералам реальную возможность более четко и определенно осознать свою роль в капиталистической модернизации страны. Реформы 1860-х – 1870-х гг. постепенно формировали условия, которые позволяли интеллектуальным носителям либеральных идей, жаждавшим самореализации, принимать активное участие в земских и судебных органах, печати соответствующего направления. Практическая деятельность либералов второй половины XIX в. с логической неизбежностью сталкивалась с все более разительными противоречиями между разным пониманием перспектив развития страны со стороны власти и общества. Все это заставило теоретиков либерализма раздвинуть горизонты интеллектуального поиска, включив в него вопросы политического и социального характера, приступить к моделированию собственного варианта исторического развития России, а также его общественной презентации.
Сложный состав российского либерализма предопределил и вариативность либеральных моделей преобразования России. Разное понимание ключевых проблем (структура политической системы, объем гражданских прав и политических свобод, отношение к собственности и т. д.), реализация которых мыслилась как создание предпосылок и условий для реализации потенциальных возможностей личности, порождало конкуренцию между направлениями и течениями в либерализме. Мировоззренческие, идеологические, политические, экономические, социальные, национальные, конфессиональные «расстыковки» между этими направлениями и течениями не позволяли либералам создать ни единую теоретическую модель модернизации страны, ни единую организацию для ее осуществления.
Подобное
Оживленные дискуссии среди российских гуманитариев о прошлом, настоящем и будущем русского либерализма начались в конце 1980-х – начале 1990-х гг. и были обусловлены распадом советской коммунистической системы и марксистско-ленинской парадигмы прочтения российского исторического процесса. Именно в это время автором монографии был опубликован ряд статей, в которых содержалась попытка комплексного анализа историографических проблем русского либерализма, см.: Русский либерализм как историографическая и историософская проблема // Вопросы истории. 1998. № 4. С. 26–42; Состояние современного историографического поля российского либерализма и консерватизма //Консерватизм в России и мире. Ч. 1. Воронеж. 2004. С. 58–62; Дискуссионные проблемы истории русского либерализма в новейшей отечественной литературе // Вопросы истории. 2007. № 5. С. 3–17. В эти же годы по инициативе автора были проведены три научных конференции, см.: Русский либерализм: исторические судьбы и перспективы. Материалы Международной конференции. Москва, 27–29 мая 1998 г. М., 1999; Милюков: историк, политик, дипломат. Материалы Международной конференции. Москва, 26–27 мая 1999 г. М., 2000; Либеральный консерватизм: история и современность. Материалы Всероссийской научно-практической конференции. Ростов-на-Дону, 25–26 мая 2000. М., 2001. Подробный анализ отечественной и зарубежной историографии русского либерализма дан в монографиях моих учеников, см.: Егоров А. Н. Очерки историографии российского либерализма конца XIX – первой четверти XX в. (дореволюционный и советский периоды). Череповец, 2007; Он же. Российские либералы начала XX в. и власть. Историографические дискуссии. Череповец, 2007; Макаров Н. В. Русский либерализм конца XIX – начала XX века в зеркале англо-американской историографии. М., 2015.
Подробно об этом см.: Пустарнаков В. Ф. Либерализм в России. Казань, 2002. В книгу вошли статьи и доклады, посвященные проблемам историографии русского либерализма, его периодизации, его философским источникам, конкретным формам проявления на различных этапах российского исторического процесса, начиная со второй половины XVIII и до начала XX в. Высказанные В. Ф. Пустарнаковым идеи вызывали бурные дискуссии и будили творческую мысль (См.: Либерализм в России. М., 1996).