Пристально вглядываясь. Кривое зеркало русской реальности. Статьи 2014-2017 годов. Игорь Яковенко
образом картину реальности.
Начнем с самого первого, базового процесса наделения сущностей именами. Культура дробит универсум, выделяя отдельные сущности (процессы и явления), и дает им имена, в которых нерасторжимо слиты познание и оценка. Таким образом задается определенная картина мира. То, что в языке одной культуры предстает как позитивное и естественное, в другой может иметь совершенно иные оценки. К примеру, «кровная месть» – это освященный традицией обычай и моральный долг, лежащий на семье, в которой был убит один из ее членов, или варварский пережиток догосударственного бытия, требующий решительного искоренения? «Убийства чести» – непреложная норма исламского мира или еще один омерзительный пережиток средневековья?5
И дробление универсума, и наделение знаков определенными денотатами не являются ни единственно возможными, ни бесспорными. Так, в русском языке отсутствует понятие privacy (прайвиси). Иногда можно встретить перевод – «приватное пространство». Носитель отечественной культуры не склонен осознавать свое «приватное пространство» как значимую сущность, охранять его от посягательств и, соответственно, уважать чужую приватность.
Вспомним подлинно хамскую бесцеремонность, с которой люди из простонародья вмешиваются в чужую жизнь. Поучают, дают советы. Делается это из лучших побуждений, для блага объекта вмешательства. Идеи о том, что бесцеремонное вторжение в чужое личное пространство безнравственно, не обретается в сознании этих людей. Для того чтобы осознать это, необходимо выпасть из синкретического целого и стать автономной личностью.
Со словом «приватное» в русском языке соотносится понятие «частное». Однако они кардинально различаются по смысловому и ценностному наполнению. Смысл слова «приватный» можно описать как принадлежащий личности. Отсюда английская языковая конструкция private property, которая по своему генезису и смысловому наполнению не тождественна понятию «частная собственность», хотя переводится на русский именно так. Дело в том, что в русском сознании часть ниже целого. Целое позитивно и онтологично, часть – ущербна, второстепенна и онтологически менее безусловна, нежели целое. Вспомним советское идеологическое ругательство «отщепенцы». Оно апеллировало к образу: есть наше, советское бревно. Мощное и могучее. И вот в силу случайных обстоятельств от него откололась малая щепочка. Откололась и повисла на тонком волоске. Одно движение, дуновение ветра – и случится непоправимое: щепка оторвется и улетит в пропасть.
Русский язык фиксирует стадию исторического развития, на которой начинался процесс разложения родовой либо соседской общины, и, соответственно, выделения из нее отдельного человека и частной собственности как социального базиса личностной автономии. Но это – особенность русского сознания. К примеру, в польском и украинском языках данная речевая конструкция строится калькой с английского: wlasnoscia priwatna – в польском и приватна
Культурная норма, требующая от родителей или братьев покарать нарушителя священных норм и адатов. Жертвами чаще всего становятся девушки, посягнувшие на нормы исламской морали: вышла замуж за иноверца, покинула без разрешения отчий дом или сделала аборт. По оценкам Фонда народонаселения ООН, в исламских странах совершается до пяти тысяч «убийств чести» в год.