Высокое стремление: судьба Николая Скрыпника. В. Ф. Солдатенко
курсах в Харькове сблизилась с революционно настроенными личностями и мать Николая. Сочувственное отношение родителей к прогрессивным взглядам, революционным действиям создавало в семье благоприятную атмосферу для формирования соответствующего мировосприятия, выработки жизненной позиции и у всех их детей. А было их четверо. Вслед за Николаем родились Владимир, Александр, Мария. Сыновья пошли по революционному пути. Так, Александр принимал участие в революции 1905 г., был арестован, с ноября 1907 до февраля 1908 г. отбывал наказание в Екатеринославской тюрьме, после чего был сослан в Тобольскую губернию, где и умер после 1910 г.[26] Во всяком случае, последнюю весть о нем получили именно тогда…
А родителям очень хотелось, чтобы дети не испытали тех лишений, которые выпали на их долю. Путь к лучшей жизни они видели в надлежащем образовании. Когда пришло время учиться, Николая отдали в Барвенковскую двухклассную слободскую школу, а после ее окончания – в Изюмское реальное училище.
Барвенково, Изюм – их окрестности окружены живописным лесом с вековыми дубами, стройными соснами, душистыми липами. А в какое восхищение способны привести кого угодно извилистые, одетые в золотые, бархатистые пески берега спокойно текущего Северского Донца!
Кажется, что главная сложность здесь для человека с художественным вкусом, наклонностями – выбрать из множества самых прекрасных мест, конкурирующих друг с другом, действительно лучшее, неповторимое. Тут так легко, свободно дышится и так хорошо думается.
Николай любил оставаться наедине с этой спокойно мягкой, в чем-то даже ласковой природой. Мог часами наблюдать, как солнечные лучи пробиваются сквозь крону могучих деревьев, прокладывают светлые полоски-дорожки сквозь голубую тишину, такую тишину, что просто звенит. Наблюдал и мечтал. Ставил себе вопросы и пытался найти на них ответы. Иногда мучительные рассуждения так ни к чему и не приводили.
Тогда выбирал место где-то на краю поляны или на берегу реки, вынимал книгу, которая всегда была с ним, и углублялся в текст. Так выходило, что чаще всего в руках оказывался «Кобзарь» Шевченко. Конечно, это было не случайно. Стихи великого Тараса бередили душу Николая, задевали самые чувствительные струны, отзывались в сердце самым глубоким, тончайшим образом, часто оказывались удивительно созвучными внутреннему настроению.
Юношу пленила лирика Тараса Шевченко. Но не меньший восторг вызывали произведения о гайдамаках, овеянной легендами Колиивщине. Ученик заучил наизусть целые главы из бессмертной поэмы «Гайдамаки», охотно их декламировал. Позже вспоминал: «Развивался самостоятельно, исходным пунктом моего развития было изучение украинской литературы и истории Украины. Влияли здесь и семейные рассказы о прадедах – запорожцах, особенно об одном из них, которого польские шляхтичи посадили на кол за участие в восстании Железняка и Гонты в XVIII веке. Стихи Тараса Шевченко возбудили во мне охоту к чтению истории вообще, в частности истории Украины, особенно об эпохе освободительных восстаний, войны и руины, где я наткнулся и на Черную
Государственный архив Днепропетровской области. Ф. 24. Оп. 1. Д. 49. Л. 78; Государственный архив Донецкой области. Ф. 113. Оп. 1. Д. 39. Л. 6.