Дождь печали. Халиг Темур оглы Мамедов
дозы облучения, и так был слаб. А после такого удара он потерял всякие шансы на выздоровление.
Всякие старания врачей кончились тем, что его привезли домой больного. Молодой, когда-то сильный, а теперь, будет переодеваться с помощью другого человека. Что у него в душе творилось сейчас? Когда-то в клубе 4-х местную скамейку крутивший вокруг себя, словно, как карандаш, сегодня не сможет встать на ноги. Это ли сегодня финальная точка в жизни вчерашнего сильного человека, достойного друга, любящего мужа?..
* * *
С друзьями часто навещали Бориса. Бывало, что выходные сидели подолгу, допоздна. Старались внести какое-то разнообразие, старались отвлечь их, помочь чем – то. Частенько помогал ему переодеться или его перенести с одного места на другое.
Инга, отличница, бросила учёбу. Уговорить пытались, не помогло.
–Я не могу его оставить одного!
У меня на работе была женщина, уборщица. Приятный человек, честный, со спокойным характером. Она согласилась в неделе 4-5 дней после обеда приходить ухаживать за Борисом. Оплату взял на себя я.
Инга опять показала характер:
– Сама буду ухаживать.
– Инга, если она будет сидеть вечерами с твоим мужем, ты можешь учиться! – я пытался объяснить.
–Нет, Азад, как я, никто не сможет ухаживать, убирать, кормить, одеть.
Конец января был, выходной день. Сидел долго. Болтали обо всём. Пора уходить. В коридоре обувал свои туфли, слышал всхлипы и тихий плач, доносившийся из кухни. Инга плакала. Когда я подходил, она палец приложила к губам: " Тихо! Ничего не говори!" Чтобы он не знал о том, что она плачет.
Работал на линии. Вчера не смог навестить их. Где-то было 10-11 утра. В салон автобуса зашла однокурсница, близкая подруга Инги. Я форточку в салоне открыл, она подошла.
–Привет, сообщу плохие вести: Инга в больнице!
–Как, что случилось?
Оказалось, она на 7-м месяце беременности. Последние дни болела. Вчера увезли в больницу.
–Она звонила вчера мне, в общежитие. Вчера ездила, и утром было там. Вроде, пока тишина. Чуть позже, ещё поеду.
–А что говорили врачи? Что с ребёнком будет?
– Не знаю, может, потеряет, может – нет.
Уходя, добавила:
– Она просила найти тебя и передать об этом. Второй этаж, окно там – то, там – то.
В обеденный перерыв поехал в роддом. Стал напротив окна, звал несколько раз. Она подошла, открыла форточку. Поговорить со второго этажа очень легко, почти рядом. Но мы не могли поговорить. А точнее, я говорил, а она нет.
Словно, статуя.
– Здравствуй, Инга!
– …
–Как ты?
– …
–Что говорит врач?
– …
И я молчал.
Она прижалась к стеклу. Плакала…
Несколько минут молча стояли.
– Мне, когда приехать за тобой, чтобы увести тебя?
– …
– Не плачь! Инга… пожалуйста!
В печальном взгляде было много слов.
– Инга! Прошу тебя…
Эти заплаканные, глубоко печальные глаза говорили со мной, просили что-то…
*