Расследование доктора Данилова. Андрей Шляхов
target="_blank" rel="nofollow" href="#n_7" type="note">[7] Бадалов. – Прежде всего нужно установить с пациентом контакт…». С этого Данилов и начал – позвонил Денису Альбертовичу и предложил встретиться где-нибудь в неофициальной обстановке.
– Давайте у меня, – сразу же предложил тот. – Гулять холодно, в заведениях – режим, а дома можно нормально пообщаться, без масок. Я могу приготовить стейки…
– Стейки, это, пожалуй, лишнее, – заметил Данилов, в планы которого не входило застольничать с Денисом Альбертовичем. – Кофе или чая будет вполне достаточно. Без каких-либо дополнений.
Сам, правда, пришел с дополнением – банкой датского печенья, которое среди медиков называется «датским» не только по стране происхождения, но и потому, что его часто дают, то есть преподносят в виде благодарности, пациенты. Неловко же заявляться в гости, пускай и по делу, с пустыми руками. Это хорошо, что представилась возможность посмотреть на Дениса Альбертовича в домашней обстановке, которая может многое рассказать о человеке, особенно тому, кто долгое время проработал на «скорой». Вызов всегда начинается с оценки того, куда ты приехал, и только потом смотришь – к кому ты приехал.
Денис Альбертович жил в замечательном доме у станции метро «Проспект Мира». Очень удобно жить на пересечении двух веток, особенно если одна из них кольцевая. Ну а если вдобавок потолки высокие и окна выходят на Аптекарский сад, тот тут любой позавидует. Квартира в таком доме сама по себе наводила на подозрения – с каких это доходов семья врачей (жена Дениса Альбертовича работала эндокринологом в клинико-диагностическом центре) может позволить себе такое приобретение? Но когда Данилов похвалил вид на огород, который, честно говоря, в марте особого впечатления не производил, Денис Альбертович ответил:
– Все гости этим садиком восхищаются, а я к нему привык с рождения и ничего особенного не вижу.
Стали быть, квартира не купленная, а унаследованная от родителей.
Внешне невысокий, лысый и подвижный Денис Альбертович напомнил Данилову комика Луи де Фюнеса. Только нос у него был поменьше и мимика не такая живая, как у знаменитого француза.
В замечательной квартире кроме них никого не было.
– Сын раньше полуночи домой не приходит, а супруге я посоветовал после приема родителей навестить, – сказал Денис Альбертович. – Не хочется при ней разговаривать, она и так волнуется постоянно.
Данилов решил сразу же, что называется – с места в карьер, проверить свою версию относительно прятания концов в воду.
– Мне сразу же пришла в голову мысль о том, что ваши врачи недостаточно компетентны и потому часто допускают ошибки, а вы их покрываете, – сказал он, усевшись на диван в гостиной. – А к Владиславу Петровичу вы обратились для блезира, чтобы отвести подозрения от себя. Я так Владиславу Петровичу и сказал.
Расчет был простым, как внутримышечная инъекция. Если так оно и есть, то Денис Альбертович изобразит великое возмущение – я вас о помощи попросил, а вы меня же обвиняете?! – и укажет Данилову на дверь. Вполне