Ворожея. Андрей Звонков
проезде через Зеленоград колонна въехала в облако с резким запахом керосина… Морозов проговорил:
– Вдруг найдем?.. Горючку-то они успели слить, хоть часть… или что это было? Черт! Как в солярке искупались!
Носов старался дышать через рот, зажимал нос, Толик чертыхался. Наконец выехали из облака, но в салоне еще долго сохранялся приторный нефтяной запах. Морозов распахнул все окошки в салоне, а Носов с Толиком в кабине. В «рафике» гуляли сквозняки… Прохладный утренний ветер уже не бодрил…
К месту падения машины не прошли, РАФы запарковались вдоль шоссе, и все пошли в лес, ориентируясь на столб дыма. Следом подъезжали милиция и пожарные, какие-то машины с аэродрома… Стахис обернулся, увидел Носова с Морозовым, подождал, когда они подойдут, и спросил:
– Вилена в машине?
– Нет, – ответил Носов, – я оставил ее на подстанции.
Стахис стал надуваться, выкатывать глаза, но, увидав Морозова, вдруг сник и пробурчал:
– Если она моя дочь, это не значит, что ей должны быть поблажки, она обычный рядовой сотрудник… и… вы не имели права… – Он посмотрел на внимательно слушающего Морозова. – Ладно, на подстанции разберемся…
– А я ее оставил не как вашу дочь, Герман Исаевич, – возразил Носов, – а как рядового сотрудника, которому здесь совершенно нечего делать. Не будет же она носилки таскать! Пусть лучше диспетчерам помогает…
Стахис подождал, пока Морозов уйдет подальше, и прошипел:
– Мог бы хоть меня предупредить… чтобы не заводить пустых споров.
Носов улыбнулся и развел руками. Сквозь деревья на востоке виднелся голубой кусочек неба и розовые облачка… Они вышли на край большущей ямы. Ни Носов, ни Стахис такого не видели никогда…
Земля горела… из трещин в грунте вырывались язычки пламени, вспыхивая, трепетали и гасли, будто души рвались на волю, среди торчащих из земли обгорелых кресел, личных вещей, какого-то тряпья и черных рук и ног… Носов окаменел… В страшном сне такое не приснится…
Он припал к наклонившемуся дереву… У самого края воронки, в полуметре от своей ноги, он увидел круглый темный предмет и присел на корточки, чтобы рассмотреть в сумерках. Среди комьев лежала черная голова с открытыми белыми глазами, будто росла из земли. Носов полез в карман за резиновыми перчатками, но в этот момент к нему подбежал Морозов.
– Виктор Василич! Носов! – кричал он, запыхавшись. – Я нашел… кажись, еще живая!
– Кто?! – в один голос вскрикнули Носов и отошедший чуть дальше Стахис.
– Да тут что-то такое… – проговорил Морозов, махнув в сторону черных кустов, – черная, то ли негритянка, то ли обгорелая вся…
Носов, насколько позволяла чавкающая земля, побежал за Морозовым. Среди кустов волчьей ягоды лежала, неловко вывернув руку, одетая только в коротенькую оранжевую маечку-топик девушка-мулатка. Это Носов понял уже потом, когда осматривал ее в машине. Носов извлек из кармана тонометр, попробовал померить давление, по пульсу нащупал тоненькую ниточку сердечного ритма.