Несение звезды. Лариса Бухвалова
края бабуля следит.
Мы – злые корсары – команда и Флинт.
Я в снег провалилась, ползти не могу.
Где пара извилин в дырявом мозгу?
Бурлива стремнина, а склон – Эверест.
И, кажется, амба, погибнем мы здесь.
С небес обещают нам порки, ремня!
Но смотрят команда и Флинт на меня.
Пиратские флаги все встали во фронт.
Соседская шхуна ладонь подаёт.
Мы лезем на гору. Гора как треска —
скользят по спине, по тресковой, войска.
У стражей порядка намётанный глаз —
мушкеты разряжены в гибнущих нас.
Пиратский кораблик летит под откос…
Не надо, мой Флинт, пораженческих слёз.
Никто не спасёт от родителей нас,
но цепко впились мы в подтаявший наст.
В гремящем потоке и с пулей в виске
мы выживем, вырвемся к главной реке.
И плюнем на пулю, взбираясь на борт.
А рана до свадьбы ещё заживёт.
Да мало ли в жизни случится потерь.
По палубе снова гуляет апрель.
И, если удача послала нас в даль,
тогда остаётся – пиратский корабль!
Мой Флинт, я в команде! Поднять паруса!
И чайка, над мачтой, парит в небесах.
Заброшенный Рай
С утра, росою серебримый,
подходит август к середине.
В садах заброшенных рябины
горбатые нагнули спины.
Они глядят на тело Рая —
В былье каком грушовки тонут.
А выше – яблони сгорают,
хрустя корой в изгибах чёрных,
Увязнув в мире по колени,
набрякшие к излёту лета,
запретные, на дне столетий,
одни меж тем и этим светом…
Тут Рай заросший и обвисший,
где в брюньках рыжих облепиха
курчавая плывёт меж вишен,
с поклоном к утреннему Кришне.
И я иду, как посторонний,
но августейший соучастник,
глядеть на щедрые уроны
чьего-то брошенного счастья.
Я за грибами и с корзинкой —
Захожий странник в дальнем Рае.
Мне подаёт плоды поминок,
крестясь, седая ветка с края.
Кто я? Садовник? Огородник?
Нет никого. Никто не скажет.
А боровинка-одиночка
с дичинкой – и горчит, и вяжет.
Боровинка* – сорт яблок
«Кто я?.. Что я?.. Знать не стоит…»
Кто я?.. Что я?.. Знать не стоит.
А живу – в Раю.
Я из старой драной шапки
звёзды раздаю.
Рассыпаю их горстями —
тьма в той шапке их.
С голубями, новостями,
в рыбах золотых.
Раздаю за так, за посвист.
Мне под хвост шлея —
Забирайте яства, гости!
Сыпься, жизнь моя!
Вся, что есть, как в дырках шапка
на пустой калган.
Трёт карман душа-монадка —
Золото! Отдам!
Серебром осыплю грядки:
«Сейся,