Повесть об Апостолах, Понтии Пилате, и Симоне маге. Борис Романов
все сходится про Мессию, только что не из Вифлеема пришёл». Было много таких разговоров, однажды Аарон пришёл сильно возбужденный и с порога сказал отцу: «Из Вифлеема! Его ученик Левий рассказал мне, и старуху нашёл, Саломию, которая принимала Младенца у Марии!» Отец даже привстал, – он, надо сказать, очень интересовался Галилеянином и часто обсуждал все происшествия и слухио нём с матерью. Но это было почти все, что я слышал о Галилеянине от отца и его иудейских знакомцев. Обычно в самом начале разговорово нём меня отсылали из дома к моим друзьям, или в наш внутренний двор или в мою комнату.
Последний разговор, который я слышал уже после казни, был у отца с одним из книжников и тем же Аароном. Отец выяснял тогда у гостей, когда родился Иисус. Иудеи не отмечали свои дни рождения из-за законов Моисея, да если бы даже и захотели, то их запутанный солнечно-лунный календарь с плавающим началом года (когда ячмень заколосится!) не позволил бы им это. Даже две переписи, проведенные Квиринием в этой провинции, когда были также и попытки привязать иудейский календарь к римскому, плохо удались. Это знали даже мы, мальчишки, и какое-то время дразнили иудейских сверстников, – «не знаешь когда родился, не знаешь куда сгодился», – но отец скоро запретил нам эти маленькие радости.
Почему-то именно сейчас, когда одиннадцать и русоволосый медленно поднимались по дороге на северный холм Елеона, я пытался вспомнить, что выяснил тогда отец про день рождения Галилеянина. Я уже не сомневался, что это был Он, хотя это казалось невероятным!.. Тридцать три, это я вспомнил сразу, – они быстро выяснили, что прошлой осенью Ему было 33 года. Потом Аарон вспомнил, что в последний день праздника Кущей, прошлой осенью, спросили Его в ожесточенном споре в Храме с фарисеями, сколько Ему лет, что Он позволяет Себе так разговаривать со старейшинами, и Он сказал в тот день, что сегодня 33, и сказал ещё: «Авраам, отец ваш, рад был увидеть день Мой: и увидел и возрадовался. На это сказали Ему иудеи: Тебе нет ещё и пятидесяти лет, – и Ты видел Авраама?» – Фарисеи умели даже в таком бурном споре тонко пошутить: ведь дело было в Храме, который был построен Иродом как раз почти пятьдесят лет назад, и они пытались перевести спор в шутку: мол, Ты моложе нашего Храма, а говоришь об Аврааме как никто из наших старейшин, которые ещё видели как Храм строился, не говорит; о Храме, который, кстати, Ты грозился недавно разрушить и затем воздвигнуть в три дня… Аарон тогда нахмурился и замолчал. «Ну и что?» – спросил отец. «Эээ, потом он сказал такое, что никто говорить не смеет, только первосвященник в святая святых. И ты не спрашивай»
…И тут меня словно молния ударила: до меня дошло, о каких трех днях говорил Иисус, – это ведь о Своем будущем распятии и воскресении на третий день после казни говорил Он!
А я молчал сейчас, лежа в траве, затаив дыхание и начиная бояться, что меня обнаружат. Вернее было не страшно, но как-то неудобно.