Кулак Бога войны. Александр Волков
Саши надавил ему на сердце, ставшее усиленно перекачивать наполненную адреналином кровь.
Антон вбежал в помещение, увидев воцарившийся в свете мерцавших от перебоев напряжения ламп беспорядок. Спортивный инвентарь был разбросан всюду, грифы штанг переломаны, как палки, стены покрыты трещинами, осколки разбитых зеркал блестели на полу. На скамье для жима лежа, поставленной в центре просторного помещения, сидел мускулистый парень, с длинными темными волосами, на макушке приглаженными гелем назад, что придавало виду мужчины особой строгости и выдавало в нем представителя высших социальных кругов. Из одежды на нем была деловая жилетка безрукавка из дорогой ткани темного цвета, а так же черная рубашка с рукавами, закатанными по локоть. Брюки и дорогие, начищенные до блеска туфли, по роскоши и красоте ничуть не уступали остальным элементам гардероба. Глаза мужчины были черными, будто залитыми смолой, радужки желтыми, а зрачки вертикальными, как у змеи. Впрочем, даже во взгляде мужчины было что-то змеиное, но не хитрое, а хищное и до дрожи страшное, заставляющее душу уйти в пятки. Саша без сознания лежала у его ног, свернувшись в позу эмбриона, и выглядела крайне беспомощно, вынуждая сердце Антона обливаться кровью. Тут ему еще раз стало по-настоящему страшно потерять Сашу, не по геройскому признаку, как произошло в прошлый раз, а как-то иначе. В тот раз было страшно допустить гибель человека в принципе, а теперь возник страх потерять именно Сашу: ее эго, ее личность, было страшно не услышать больше ее голоса и не увидеть ясности и радости в глазах. «Неужели этот ублюдок и до нее добрался? Неужели он и ее хочет забрать?»
Казалось бы, прощать надо уметь, но это не всегда возможно, и не всегда нужно. Иногда люди совершают поступки настолько мерзостные, настолько гадкие, что они черным клеймом отпечатываются на психике жертв, становясь меткой вечного напоминания. Метка эта попросту не позволяет ни простить, ни забыть, и, при виде виновника, пробуждает дремлющую внутри злобу, необходимую для его уничтожения.
Именно эта злоба и пробудилась в Антоне, стоило ему завидеть мужчину: поймав на себе хмурый, полный ненависти взгляд Антона, мужчина скривил губы в довольной ухмылке, радуясь выполнению очередной части тайного плана, размещенного в мрачных чертогах его неизвестных, но определенно темных мыслей.
– Евгений, – дрожащим, злобным голосом пробасил Антон, желая тот же час кинуться на Евгения и порвать его на части, ведь он был ключевым человеком этого события. – Мразь.
– Думаешь, готов меня побить? – с ухмылкой спросил Евгений, посмотрев на Антона пламенным, полным желания взглядом. – Я ведь жду этого с нетерпением.
Антон стиснул зубы, утвердительный ответ едва не сорвался с его уст, но он решил просто промолчать и буравил Евгения взглядом, сжав кулаки. Антон сам еще не понимал, готов ли был бросить Евгению вызов. Силы в Антоне с момента крайней встречи с Евгением