Комонс III. Игра на чужом поле. Борис Батыршин
тающий в воздухе.
…извини, парень, я не хотел. Так получилось…
Трибуны потрясённо молчат. Ещё одна окончательная гибели «Искры» за один-единственный день кастовых Игр – на памяти Парьи такого ещё не случалось.
Я поглядел на лежащее у ног тело – нет, не тело, а пустую виртуальную оболочку. Вот оно дрогнуло, расплылось по краям, потеряло материальность – и растаяло облачком золотистых искорок, как тает огонёк угасающей лучины.
«…мне снился сон. Я был мечом.
Людей судьёй и палачом.
В короткой жизни человека
Я был последнею свечой…»
Обычные удовольствия – телесная любовь, вкусная пища и пьянящие напитки, доступны обитателям «Облаков» ничуть не меньше, чем тем, кто живёт в телесных оболочках на поверхностях планет. Но им, коротающим здесь бессмысленно-долгий век, мало одних лишь незамысловатых плотских радостей. Потому и процветают массовые зрелища – например, священная игра в мяч или Игры, на которых сходятся лучшие бойцы каст. Местные обыватели настолько азартны, что без колебаний ставят на победителя малую – а порой, не такую уж и малую! – толику своего «Ча».
Самому же герою достаются награды в виде внимания и восторгов многочисленных поклонниц. Победитель, как известно, получает всё – в том числе и горячую, готовую на всё женскую плоть. Пусть и бесплотную, как и всё остальное в «Облаке».
Вот и сейчас – покидая зал, мы буквально продирались сквозь толпу полуобнажённых, а то и совсем нагих женщин, возбуждённых до последней степени. В какой-то момент я даже испугался, что моя подруга схватит палаш и без затей разгонит прелестниц шлепками плашмя по соблазнительным частям тел…
Но – обошлось, и продолжение вечера протекало уже на ложе. О стеснении более никто не вспоминал, те более, что согласно местным поверьям, занятия любовью пусть немного, но пополняют личный запас «Ча». А что касается моральных ограничений – кто мы такие, чтобы лезть в чужой монастырь со своим уставом? Наши молодые, полные сил организмы настойчиво требовали встряски после сумасшедшего напряжения – и лучшего способа природа ещё не придумала…
– Слушай, а как вышло, что ты так легко его одолел?
Кармен-Чуики повернулась на бок, приподнялась и положила мне на грудь скрещенные руки, уткнувшись в них подбородком. При этом её полные груди плотно приникли к моему животу, и я едва сдержал сладостный вздох. Тут ведь только начни, и не остановишься – а силы всё-таки стоит поберечь…
Я мысленно сосчитал до десяти. Помогло. Кармен нетерпеливо потеребила мочку моего уха.
– Ну, во-первых Парья упражнялся в боевых искусствах не меньше прочих, и его навыки сейчас в моём распоряжении. А во вторых… понимаешь, повторилась история Кортеса и ацтеков. Тот парень оказался в плену традиций – приученный пользоваться только таким и никаким другим оружием и только такой, и никакой другой тактикой, он попросту растерялся. За что и пострадал.
Кармен