Села́м. Катя Матуш
Оно разнилось от рисунка к рисунку, дети в нём неосознанно изображали себя, мечтая стать этими маленькими треугольниками и квадратами, что стоят за ручку с мамами и папами.
Анни подвезла меня к дому.
– Остаться с тобой?
– Нет, нормально.
– Я завтра позвоню. Если начнёшь игнорить, Маша выбьет твою хлипкую дверку в два счёта. Тебе сейчас не нужны лишний траты, будь благоразумна.
– Да, всё будет нормально.
Мы поцеловались на прощание, и я зашагала к дому. На кнопку лифта жала уже содрогаясь от накатывающей истерики.
– Чёртова рухлядь!
Необдуманный пинок подъездной стены отозвался болью и специфическим хрустом.
– Быстрее…
Я переминалась с ноги на ногу, и, прихрамывая протиснулась в едва начавшие разъезжаться створки.
Хоть бы они оставили этот чёртов пакет!
Подойдя к двери я трясущимися в предвкушении руками начала пихать ключ, но с ужасом обнаружила, что она открыта.
Масик сидел на моём стуле, покачиваясь из стороны в сторону, и держал на коленях мешок… с так нужными мне таблетками. Я старалась не придавать этому значения, но взгляд намертво впился в заветный сверток. Леха это заметил.
По квартире разносился запах свежеприготовленной еды.
– Маша?
– Она устала. Завтра придёт. – Он поднялся. – Садись.
Мне под нос сунули огромную тарелку жареной печени с картошкой.
– Как-то не хочется.
– Ешь. Пока ты не съешь хотя бы половину, я буду стоять здесь столбом.
Нехотя я уцепила вилку, и начала запихивать это безвкусное месиво в себя.
– Не спеши, плохо будет…
– Номана…
Слупила я всю тарелку за пять минут. Нужно быть хорошей девочкой…
– Оставь, – указала я на пакет. – Я поела. Хорошо поела.
Масик склонил голову, и выудил из пакета заветную упаковку с оранжевой полосой. На этой отраве никогда не печатали названия, и благодарны за неё мы могли быть только Звёздным окраинам. Леха знал, где достать, в былые времена оно нас и веселило, и позволяло как следует высыпаться перед экзаменами. Всё дело в дозировке. Универсальное средство…
– Ч…
– Больше не получишь. – На стол опустилась одна таблетка. – Тебе хватит. Замучает бессонница, скажешь.
– Да ч…
– Ты думаешь мы идиоты? Или Ани не написала нам о твоём волшебном внезапно наступившем смирении?
– Хорош гнать! – взбесилась я. – Оставь чёртовы таблетки и вали!
– Какого это, потерять разом всю семью?! – Лёха подошел вплотную и схватил меня за футболку. – Не понравилось?! И вместо того, чтобы принять это, и улыбаться за троих, ты решила обдолбаться и сдохнуть?!
– Да что ты понимаешь!? Ты даже представить не можешь…
Слёзы вновь кинулись долой из глаз. Я вцепилась в Лёхины ладони, и, вырываясь, пыталась расковырять их до мяса.
– Ты сама ещё нихрена не понимаешь! – он отпустил меня и забрал со стола так любезно оставленную таблетку.
– Нет!
Леха