Сердце Зоны. Андрей Левицкий
обратилось к нему. Темные глаза не моргали. Сбоку на лбу кожа была рассечена осколком, по виску текла кровь. Берет куда-то подевался, лысина монолитовца блестела от пота.
– Мы рассказали тебе все, – глухим голосом произнес он, едва шевеля губами.
Болотник расстегнул плащ, сел рядом, оглянулся, прислушиваясь. Тихо, пока тихо. Главное – он не ощущал приближения живых существ, зверей или людей. Внутреннему слуху Макс доверял даже больше, чем ушам.
Возле холма, на котором обитал Слон, ощущения были крайне необычными. Он припомнил, что такие же возникли как-то, когда он заходил к Сорняку, и там как раз гостили эти двое, Пригоршня с Химиком. Ну да, они и были источником странной энергии, вернее, не они сами – их машина. Болотник редко попадал в обжитые части Зоны, все больше бродил по ее закоулкам, месяцами пропадал в диких территориях вокруг Янтаря, в землях за Баром и Армейскими складами, в катакомбах… Подземелья и болота он знал, пожалуй, лучше всех в Зоне. Ну разве что Картограф мог с ним соперничать да Черный Копатель…
А теперь у него появилась возможность проникнуть в самые невероятные закоулки. Макс достал из широкого кармана плаща устройство, которое дали ему монолитовцы в оплату за то, что доведет их до Лесного дома. Деревянный лакированный брусок, шириной с запястье, пустотелый, внутри – какие-то микросхемы… а еще – скрученные жгутом стебли волчьей лозы. И артефакт золотая рыбка на одном конце. Там торчал матовый пластиковый колпачок, будто головка фонарика, рыбка притаилась под ним. Сейчас она была совсем тусклой, но на пути к Лесному дому несколько раз разгоралась золотистым светом.
– Ты убьешь их, – произнес темный сталкер, и Болотник взглянул на него.
Лицо монолитовца стало смертельно бледным, еще немного – и он умрет. Макс ощущал сектанта не так, как других людей: внутренним зрением видел его сознание в виде черного запутанного клубка, состоящего из очень странных мыслей и необычных, нечеловеческих чувств. Мысли эти постепенно гасли, бледнели, растворяясь в небытии.
Раненый забормотал что-то, прикрыв глаза. Болотника трудно было напугать, собственно, он уже долгие годы вообще никого и ничего не боялся – с тех самых пор, как произошло невероятное, ужасное событие, которое и превратило его в то, чем он являлся сейчас. Но тут Макс поежился, оглянулся даже: откуда-то словно подул ветер, быстрый, смертельный, он шел из центра Зоны и вливался в голову монолитовца… Ветер этот был словами, неслышными для других, словами приказа – Болотнику показалось даже, что он слышит отголосок странного шепота и ворчания, будто два или три равнодушных голоса что-то едва слышно говорили в унисон… Воздух над двумя притаившимися в чаще леса людьми начал темнеть, все потускнело, и что-то закружилось, завертелось вокруг, отделяя это место от мира, погружая в иное, сумеречное измерение.
Макс Болотник моргнул.
Темный ветер стих, все стало как прежде.
– Ты должен убить их, – повторил монолитовец, получивший инструкции от далеких хозяев.
Спокойные