Империя мечты. Баир Владимирович Жамбалов
которого всегда его брала дрожь. Как же, как же, этот молодой хан не только сын дочери земли кранков, но и внук того самого…
Как вчера он помнит его наглую рожу, с какой больше, не приведи господь, не приходилось ему встречаться. "Я вам нанёс скромный визит…, сына пора женить…, вот и пожаловал к вам…, надо бы невесту ему…, уж не пора ли нам породниться…, я слышал…, у тебя красивые дочки".
Память, память. Уж от неё-то никуда. Конечно же, помнит он те далёкие года и потому иногда проклинает память за то, что она имеет свойство помнить совсем не то, что надо. Вступал он тогда в зрелость и, казалось, что весь мир сияет и благоволит ему. Наконец-то Дуи стал королём Кранции, самой лучшей земли, и тут на тебе, такое позорное поражение от варвара, и не где-нибудь, а на родной земле, которую он считал и считает самой прекрасной на этом свете. За что такая напасть? Был у него тогда сын-наследник, который раньше времени отправился в рай, повергнув его в глубокую печаль. Но это было потом. А тогда, он так и ответил, водружая истину, каковой она была тогда :
– У меня нет дочери. У меня сын. Так что давай побратаемся.
– Что слышат уши мои? Смотрите на этого беспросветного сына небес, которому забыли, вложить разум в его пустую голову. Братья равные. А я тебя только что общипал, хорошенько общипал, фазан ты драный. Благодари моё вечное небо за то, что я согласен с тобой породниться, – от раскатистого смеха этот нангол, само порождение дьявола, чуть было не свалился с седла, хотя знал и слышал он, что они, эти потомки несравненно великого завоевателя, садятся на коня прежде, чем учатся ходить твёрдо по этой грешной земле.
Век не забыть того унижения, но пришлось ему и всем остальным стерпеть и постараться, как можно быстрее исполнить такое его желание, по наглости своей не знающей всяких границ. Конечно же, ни один герцог, ни один барон даже и в мыслях не пожелал бы, породниться вот с таким воплощением ада на земле. И всякий отговаривался, как мог. А ведь могло так обернуться это дело, что он мог и не прося забрать и увезти в свои земли любую дочь этих аристократов доброй земли кранков. Но нет, же… Он, этот дикарь с Востока, решил тогда выразить такую галантность, воздать такой этикет, что иногда и смех разбирает через столько лет. От такой его галантности, наверное, все черти в аду попадали со смеху. Но тогда было всем совсем не до смеху. У многих поджилки так и затряслись… И надо же, вызвалась тогда одна благородная девушка совсем не таких уж благородных кровей стать невесткой этого хана, воплощения самого изысканного хамства и наглости, да и только. Отец его, придворный учёный и философ тогда лишь и обомлел от такого порыва своей дочери, который любой бы посчитал безумным, да и только. Но это был выход! Да ещё какой!
Все герцоги, графы, бароны, забыв всякие приличия, кинулись поскорее пасть чуть ли не в ноги этому учёному, прося об одном, о спасении священной земли кранков. Лучше по-другому спасали бы родную землю. А он не желал даже слушать их. Благо, дочь его оказалась у него совсем другая. Уж она-то и вытащила