.
к выходу, огибая кухонную мебель.
– Как ты его назвала? – удивленно усмехаюсь.
– Мстя, он и есть Мстя, – заявляет она. – Кличка – это жестокая месть за то, что он постоянно называл меня Шуриком. Знаешь, как это было обидно.
– Забавно, – улыбаюсь.
– И не говори. – Машет рукой Шура и заливается задорным смехом. – Ладно, я сейчас.
Выжидаю немного, настраиваясь на серьезный разговор с ее бабушкой, ведь пока слушала ее рассказ о дочери, в моей голове сформировались некоторые соображения. И теперь я просто обязана их проверить и подтвердить.
– Лаура, мне кажется знакомым имя вашего зятя, – говорю открыто.
– Неужели? – удивляется женщина.
– Скажите. Ваша дочь была его второй женой? Верно? – предполагаю, но тут же осознаю свою правоту. Брови собеседницы ползут вверх от удивления.
– Да, все так, – шепчет она и пересаживается на соседний стул, сокращая дистанцию между нами. – Это был студенческий брак по глупости. Как показывает практика, они скоропалительны и недолговечны. Первую супругу Алексея звали… Сейчас уже и не припомню… Мне как-то писала о ней Мишель. Ал… – тянет буквы имени, пытаясь произнести его полностью.
– Алиса Вихорева, – вырывается у меня на автомате.
– Откуда?.. – Лицо Лауры бледнеет, глаза округляются. Она хватает меня за руку и сильно сжимает кисть. – Неужели… Ты его дочь?
– О нет, но знаю его сына. Вадиму был год, когда родители развелись. Алиса Петровна воспитывала мальчика одна. Роль матери-одиночки незавидная, но радует то, что горе-папаша не исчез бесследно и помогал брошенной им семье.
– Наверное, он ненавидел своего отца, – удрученно вздыхает женщина.
– Точнее, переживал и обижался, – смягчаю. – Правда, несколько раз порывался сменить фамилию, но так и не сделал этого. Вадим до сих пор остается Меньшовым.
– Он знает? – Лаура намекает на трагичные последствия аварии.
– Скорее всего, нет. – Качаю головой, припоминая последние несколько лет жизни. Уж такая новость никак не могла пройти мимо меня.
Замолкаю на полуслове, услышав звук приближающихся шагов.
– Фух! Еле отыскала нужную фотографию. Ба, метка на рамке совсем стерлась, надо бы обновить. – Тонкие пальцы Шуры пробегают по торцу, старательно ощупывая поверхность.
– Хорошо, – соглашается Лаура и с тяжелым вздохом поднимается из-за стола.
– Ты куда? – удивленно моргает девушка.
– Устала, – наш двухминутный разговор оказывается тяжелым испытанием для измученной воспоминаниями пожилой дамы. На милом лице отображается неизгладимая грусть. – Поболтайте без меня. Хорошо? Деточка, и загрузи потом грязные чашки в посудомойку.
– Сделаю, – обещает внучка.
– Всем спокойной ночи, – прощается Лаура. Получив ответные пожелания, она уходит и запирается в своей спальне, а между нами повисает гнетущая тишина.
Шура