Мэрилин Монро. Страсть, рассказанная ею самой. Мэрилин Монро
ходили ради этого.
На приемы нужно что-то надевать, обычно я брала вечерние платья напрокат у костюмеров, это тоже стоило денег, на которые можно было поужинать, но игра стоила трат, ведь можно ненароком попасть в колонку светских сплетен, оказаться на снимке рядом со знаменитостью или даже быть замешанной в небольшом скандале, что играло на пользу популярности.
Я научилась приходить на приемы не сразу, а часа через два после начала, когда большинство гостей уже полупьяны, критических взглядов куда меньше, гости разделились на группы и легче обратить хотя бы чье-то внимание на себя.
Мне никакие приемы не помогли, видно, была слишком простенькой и молчаливой, знаменитости не обращали на меня внимания, и скандалов со мной тоже никто не затевал. Главное убеждение, которое я вынесла из этих мероприятий, – улыбки фальшивы, за приветствиями часто кроется самая настоящая зависть, а многие звезды никого не замечают, кроме самих себя.
Это тоже часть работы старлетки, в штат зачисляли, но пробиваться дальше нужно самой.
Все свободное от такой «работы» время я учила роли, забирая сценарии даже на дом и с сожалением убеждаясь, что память у меня плоховата. Хотя на съемках не нужна замечательная память, потому что за день даже преуспевающему актеру приходилось произносить всего с десяток фраз, а остальное время тратилось на бесконечное ожидание, пока поставят свет, оформят площадку, придет кто-то из опаздывающих актеров, режиссер и оператор решат, как лучше снимать сцену – общим планом или крупным, когда свое дело сделают гримеры, костюмеры и так далее. Казалось, за это время можно выучить не только десяток фраз, но и целую книгу даже тому, кто плохо запоминает текст. Я еще не подозревала, что со временем из-за большого количества употребляемого снотворного это превратится для меня в настоящую проблему.
Тогда я бессонницей не страдала, напротив, спала в любую свободную минуту, вовсе не мучаясь от яркого света или шума.
Мучилась я только от отсутствия ролей, первые полгода их не было вовсе, ни со словами, ни без. Кто-то невидимый наверху откладывал мою фотографию в стопку ненужных, когда проходило утверждение на роли в новом фильме. Позже я узнала, кто это был – всемогущий Даррил Занук.
Довольно долго в Голливуде многое определялось враждой двух руководителей студии «ХХ век – Фокс»: президента Спироса Скураса и Даррила Занука. Третий – Джозеф Шенк – был посередине, сдерживающей силой. Возможно, без Шенка эти двое перегрызли бы друг другу горло или пустили по пуле в лоб, а может, и нет, иногда мне кажется, что существовать без этой вражды они тоже не смогли бы.
«Фокс» – студия очень влиятельная, от ее успеха или неуспеха много зависело на кинорынке, ее мечтали свалить, а потому внимательно следили за всеми перипетиями и противостояниями внутри студии, тем более между руководителями.
И Даррил Занук и Спирос Скурас работали почти круглые сутки, отвлекаясь только на короткий сон, еду и девочек, но у каждого был свой подход.
Занук отвечал