Небесные всадники. Кети Бри
несколько ругательств, разбойники засмеялись, заулюлюкали, подзадоривая своих бойцов. Аче почувствовал, что руки начинают дрожать не то от усталости, не то от злости. С неожиданным для себя провор-ством он подобрался к противнику и нанес удар снизу вверх.
– Ах ты, благородыш! – проревел тот, бросил меч и схватился за многозарядную пистоль. – Игры кончились.
Разбойник выстрелил почти в упор. Аче с удивлением почувствовал жжение в груди, головокружение. Он опустился на колени, а потом и вовсе лег, прижав руки к груди, чувствуя, как их заливает чем-то теплым. Мысли мутились, никак не получалось сосредоточиться.
Амиран оглянулся, в его глазах полыхнула такая ненависть, что противник попятился. Остальные грабители, в том числе и раненый, подошли ближе. Амиран замер в необычной боевой стойке, удерживая меч почти параллельно земле. А потом одним слитным движением бросился на противника, как змея. Через мгновение стрелявший в Аче грабитель пучил глаза, а на губах его пузырилась алая пена.
Пистоль, новенький, многозарядный, с клеймом известного гелиатского завода, мягко упал на землю. Грабитель странно скосил глаза, замычал, кажется, только сейчас сообразив, что под подбородком у него торчит клинок Амирана, острие которого сидит прямо в горле.
Амиран шагнул назад, выдергивая меч. Его противник согнулся пополам, пытаясь отхаркнуть кровь, но повалился на бок.
– Вот теперь тебе точно конец, – главарь рванул к цесаревичу, но внезапно взвыл, превращаясь в живой факел.
– Не люблю опереточных злодеев, – сказал кто-то позади Амирана. – Они так нелепы…
Амиран оглянулся и встретился взглядом с нежданным спасителем.
– Помогите! – крикнул Амиран. – Мой друг умирает.
– Тогда с этими разберемся по-быстрому, – кивнул маг, и в руках у двоих грабителей взорвались пистоли.
Оставшиеся двое переглянулись, но вместо того, чтобы сдаться или напасть, одинаковыми отточенными движениями вонзили кинжалы друг другу в глаза – резко и сразу доходя до мозга.
Нечаянный спаситель подошел ближе, зажег огромный огненный шар прямо над своей головой, присвистнул, разглядев, наконец, Амирана:
– Ваше высочество!
Амиран мог ответить тем же, ведь он, наконец, узнал этого мага: перед ним стоял принц Константин. Принц ткнул ногой один из трупов, с презрением сказал:
– Негодные наемники из Казги. Негодные – потому что мужчины. В Казге, знаете ли, беспощадный матриархат. И мужская жизнь не имеет цены.
– Мой друг ранен, – повторил Амиран.
Константин опустился на колени, провел раскрытой ладонью над телом, хмыкнул.
– Он в обмороке, но жить будет. Возвращаемся в замок?
– Нет, – сказал Амиран. – Нет, мы пойдем в город.
Кого поджидали наемники? Его, цесаревича, наследника престола, который чуть не натворил глупостей? Обещавшего всё рассказать Аче – подозрительного подмастерья подозрительного художника? Как Амиран мог быть так слеп, долгие годы не замечая,