Секретное логово смерти. Василий Боярков
рассуждала красивая сыщица, словно не отдававшая себе отчет, что для нее, возможно, это и интерес, а для кого-то трагедия. Она уже была полностью собрана и вышла в прихожую, чтобы обуться и затем уже выйти на улицу. Однако тут она задумалась в нерешительности: «В прошлый, аналогичный, случай мы бродили по какому-то захолустью, где туфлям на каблуке совсем даже не место. Надену-ка я, пожалуй, обувь поудобнее, чтобы потом на себя не сетовать. Итак, какая у нас сегодня на очереди сумочка?..» Еще с вечера все ее предметы личного туалета, косметика, а также табельное оружие находились в носимом аксессуаре зеленого цвета, поэтому и выбор ее пал на однотонные ей кроссовки.
Выходила она из подъезда своего пятиэтажного дома, «брежневской» конструкции, когда возле него уже остановился автомобиль «Лада-гранда», за рулем которого находился полицейский ППС, он же водитель, Аминян Амаяк Артурович, или попросту Ара, что в армянской интерпретации предполагает – друг, дружище, «братан». Это возрастной прапорщик, достигший уже сорока трех лет, но так и не продвинувшийся по службе, вместе с тем являясь большим профессионалом именно своего дела. Несмотря на прожитые годы, мужчина тем не менее не успел обзавестись возрастным жирком и выглядел худощавым, при своем среднем росте казался высоким, а имея жилистое телосложение, и достаточно сильным; лицо его было вытянутое, обладало карими глазами, с едва заметным зеленоватым оттенком, искривленным в сторону носом, очевидно свернутым в драке, пухлыми национальными губами, где верхняя прикрывалась пышными, густыми усами, как и коротко остриженные волосы, бывшие черного цвета; обмундирование его представлялось присвоенной формой одежды, содержащей все положенные отличительные знаки, специальные средства и, конечно, табельное оружие. Рядом с ним уже сидел руководитель подразделения, который кивком головы и соответственным возгласом пригласил девушку садиться в машины:
– «Кидай» свои «булки» назад и сильно там не скучай: сейчас заберем эксперта и едем сразу на место.
Да, в своих выражениях Бунько нисколько не церемонился, что поначалу Юлиеву, само собой разумеется, раздражало, но, как и любой другой человек, оказывающийся в непривычной для себя обстановке, постепенно она смирилась с подобным положением дел и давно уже не обращала на вздорный характер начальника никакого внимания. Не задерживаясь, она «прыгнула» на предложенное ей место и стала дожидаться, когда ее посвятят в курс происходящих событий. Подполковник словно угадал ее мысли и не замедлил на них откликнуться:
– Я не намерен по десять раз переливать из пустого в порожнее: соберемся все вместе – узнаешь.
Он служил уже не первый десяток и отлично разбирался в моментах, заботящих молодых сотрудников, неожиданно выезжающих в неизвестность, поэтому, имея определенную скверность натуры, старослужащий офицер, мысленно умиляясь, «подогревал» интерес сотрудницы, как можно дольше оставляя ее в неведении. На счастье очаровательной