Волк. Юность. Александр Авраменко
лесом, возле реки. Люди устремляются по округе искать дрова. Шум, топот, крики. Как и должно быть. Ругань из-за удобных для ночлега мест, на берегу быстрой речушки вспыхивает драка. Слуги пытаются как можно быстрее набрать воды для своих господ, но там уже толпа, это раз. А два – кое-кто справляет нужду прямо в воду выше по течению. Непосредственный народ. На разборку подтягиваются сами феодалы, разумеется, становятся на сторону своих, уже сверкают обнажённые клинки, вот-вот дойдёт до стычки. Где дель Саур? Где его люди? А вот и они. В толпу врезается конница, мелькают плети в руках всадников. Вопли, стоны, все разбегаются кто куда. Перепадает всем. Наконец берег очищен, до меня доносятся нечленораздельные крики, изредка можно различить слова. В общем, идёт следствие. Ню-ню… Ладно. Промолчим. Я ещё многого не знаю. А завтра… Усмехаюсь. Сейчас моим людям не нужны ни дрова, ни вода. Всё имеется в обозе. Коней увели поить далеко вниз по течению. Им чистая вода не так нужна, как людям. Так что напьются спокойно. Заодно и остынут, хотя и так их не гнали. А когда народ угомонится, то дежурные восполнят запасы воды и топлива. Дров в лесу предостаточно. На всех хватит. Ну а пока у воды идёт разборка, солдаты быстро ставят палатки, сгоняют возы в кольцо, огораживая своё расположение, и уже булькает вода в котлах на огне, где готовят пищу. Чешу затылок – а чего это я о полевой кухне забыл? Надо озаботиться было! Недосмотр! Вещь сейчас просто незаменимая. Да и моим сервам пригодится ещё как! Особенно тем, кто в полях работает… И не только… Взять на заметку на будущее…
Утром – подъём и снова длинный марш с одним привалом на обед. Правда, темп немного повысился, и я удовлетворённо усмехаюсь про себя: дель Сауру доложили о моей вольности. Так что поступил приказ: доспехи снять, уложить на возы. А у кого возов нет, нести в руках. Поэтому мы отмахиваем сегодня не двадцать два километра, как вчера, а почти тридцать. Солдаты идут налегке, и такой переход даётся им легко. Ну а вечером становимся снова на ночёвку у реки. Благо в Фиори источников полно. Но едва начинается цирк с водохлёбством, как я не выдерживаю:
– Дежурный десяток – за мной!
Взлетаю в седло Вороного, устремляюсь к воде. За мной – дробная россыпь сорока копыт коней солдат. От бешено несущихся коней все шарахаются, кто-то пытается ругаться, но я не обращаю на это внимания. Этот идиотизм меня достал!
Жеребец могучей грудью сносит подвернувшихся солдат, валит на землю хлипкую, по сравнению с ним, лошадку, я выхватываю плеть и мгновенно выдёргиваю взглядом зачинщиков. Слуги. Один в алом, с какой-то птицей на спине. Второй – в синем, с кругом белого цвета, уже достаточно грязным.
– Взять обоих, – отдаю приказ.
Мои люди прыгают с коней, мгновение – и оба провинившихся стоят передо мной на коленях с заломленными назад руками. Один сипит:
– Как ты смеешь! Я – слуга барона дель Ронго!
Я прищуриваюсь:
– Ты, серв, посмел обратиться к благородному графу дель Парда на «ты»?! Удавить его.
– А?!
Наглец