Судьба России в пророчествах русских святых. В законе Всевышнего воля его. Николай Фёдорович Шахмагонов
Якубович, вооружённый пистолетом, попросил Николая Павловича отъехать в сторону и нагнуться к нему, но вместо того, чтобы выстрелить, для чего он и отзывал в сторонку, пролепетал жалобно:
– Я был с ними, но пришёл к вам, – и поспешил принести присягу Императору.
Николай воскликнул:
– Так идите к мятежникам и уговорите их прекратить безполезное выступление.
Якубович пошёл, но совершил новую подлость. Он заявил восставшим, ободряя их и призывая тем самым к продолжению бунта:
– Держитесь, там все вас сильно боятся, – и, произнеся эту предательскую и лживую фразу, поспешил скрыться, чтобы не быть среди тех, кто должен вот-вот оказаться под огнём.
Между тем, Николай Павлович всё ещё медлил, всё ещё надеялся решить дело без пролития крови, хотя и понимал, что сам в любую минуту может стать жертвою убийц. К нему подходили офицеры, и неведомо было, кто из них верен ему, а кто идёт со злыми намерениями. Помощник планируемого диктатора Трубецкого, некто Булатов, вслед за Якубовичем подкрадывался к Николаю Павловичу, бродил рядом, как вспоминал потом сам, «мучительно, бессильно порывался убить», но мужества явно не хватило.
Известно, кстати, что накануне тянули жребий, кто будет стрелять в Императора. Стрелять выпало Каховскому, но тот наотрез отказался, пояснив, что не хочет рисковать жизнью ради того, чтобы все лавры от этого выстрела достались Бестужевым. Каховского прогнали. Однако, он самовольно явился 14 декабря на Сенатскую площадь в гражданской одежде и без оружия, чтобы оценить обстановку и окончательно решить, быть ли с восставшими или скрыться, пока не поздно.
Эта омерзительная личность с утраченной ориентацией имела крайне низкие моральные качества. Каховского неоднократно изгоняли из армии за трусость, низость и дурные наклонности, но он каким-то чудом вновь и вновь восстанавливался в службе. Вот и в то утро с лёгкостью снял военный мундир, хотя как раз был период, когда он числился в офицерах.
Между тем, Николай Павлович направил к войскам генерал-губернатора Санкт-Петербурга генерала от инфантерии Михаила Андреевича Милорадовича, которого называли «храбрейшим из храбрых», а истинные воины, защитники Отечества, искренне уважали и любили. Но всё дело в том, что среди мятежных офицеров мало было истинных воинов. В основном её составлял светский сброд, для которого воинская служба казалась престижным времяпрепровождением, а военная форма – предметом обольщения дам.
А вот в солдатских рядах сразу началось брожение, когда перед строем появился прославленный генерал – герой Отечественной войны 1812 года, ведь среди старших по службе возрастов было немало участников битв с Наполеоном. Всё могло кончиться миром – войска, казалось, готовы были сложить оружие. И тогда Каховский подбежал к Бестужеву, выхватил у него из-за пояса пистолет, незаметно, со спины, приблизился к Милорадовичу, ударил ножом его коня, а когда граф обернулся, чтобы узнать, в чём дело, выстрелил в упор, смертельно ранив. Командир