Родной. Чужой. Любимый. Лилия Орланд
оборвалась моя последняя надежда на прежнюю жизнь.
Тёма спускался перед эвакуатором спиной вперёд и жестами указывал, куда ехать. Он выглядел сосредоточенным, а ещё отстранённым и очень далёким.
Теперь у меня не стало не только брата, но и лучшего друга, самого близкого человека…
Весь обратный путь мы оба молчали.
Словно в насмешку дождь прекратился, из-за туч выглянуло предзакатное солнце и засияло в каждой капле, наполняя всё вокруг алмазными переливами. Сумерки наступали медленно, но вместе с ними мрак наполнял и салон папиного внедорожника.
Когда окончательно стемнело, молчание стало и вовсе невыносимым. Никогда раньше я не чувствовала себя рядом с Тёмой столь неуютно. Разве что в самом начале знакомства. Но тогда он был для меня чужим, а теперь…
Впрочем, теперь тоже.
Уже на подъезде к дому я не выдержала. Понимая, что, возможно, мы больше не сумеем остаться наедине и объясниться, обсудить то, что произошло, потому я пробормотала:
– Тём, давай поговорим…
– Не о чем говорить, – перебил он меня. – Это была ошибка… Случайность… Эмоции… Я слишком перепугался. Больше подобного не повторится, можешь не переживать.
Он так сильно стиснул зубы, что я увидела, как под кожей двигаются челюсти.
Меня обуяла злость. Что он делает? Ведёт себя так, будто это я виновата в том поцелуе. Будто я всё испортила.
А может, так оно и было?
Может, действительно я во всём виновата?
Казалось бы, хуже быть не может, но когда мы вернулись домой, всё стало ещё невыносимее.
Тёмка остановил машину, вытащил ключ зажигания и выскочил наружу с такой скоростью, как будто в салоне прятался нильский крокодил, страшно клацая челюстями. Усмехнулась было, а потом поняла, что это я была таким крокодилом для брата… Нет, теперь уже не брата, надо перестать использовать это слово по отношению к Тёме.
Он мне – никто.
Когда я подошла к двери, она была распахнута настежь, а Тёмы уже не было видно. Он ушёл.
Зато навстречу мне спешили папа и Саша.
– Всё в порядке? – папа взял меня за плечи и быстро оглядел, отыскивая повреждения.
– Всё хорошо, – убедила я его и улыбнулась. Вышло жалко. И мы все понимали, что всё совсем не хорошо.
– Я набрала тебе ванну, – мягко произнесла Саша, переводя тему и давая нам всем отсрочку от тяжёлого разговора, который всё равно произойдёт. Но позже. И это уже хорошо. Потому что сейчас у меня нет сил разговаривать с родителями о том, что я им никто…
Как там выразилась бабушка Таня? Приблудыш? Очень точное слово…
Я пошла было к лестнице, но Саша меня остановила.
– Там Тёма, иди в нашу ванную.
И я послушно повернула направо. Сталкиваться с Тёмой в нашей общей ванной второго этажа мне совсем не хотелось. Вряд ли теперь можно будет посмеяться над этим, сгладив шуткой любую неловкость.
В родительской ванной тоже пахло Сашиным шампунем, а ещё очень сильно жасмином. Эту пену для ванны