Такие разные дороги жизни. В. Б. Стоянов
быть военным. Как раз выпал случай проявить себя. Потом легче будет поступить учиться дальше.
Борис замялся.
– Я ходил в военкомат, меня не взяли, – неуверенно проговорил он. – Сказали, нет восемнадцати. Велели погулять. Мне в декабре исполнится восемнадцать, – напомнил он.
В разговор вмешался дядя, он стоял у двери, подозрительно смотрел на девушку:
– Какой из ёго вояка, пусть сопли утрёть вначале! – зло проговорил он. – Да и против кого воевать?! Ладно бы то немцы! А то румыны! Они нам не чужие! – смело заявил он.
Теперь мало кто боялся органов НКВД. Им не до местных, сами успели разбежаться, кого призвали на фронт, кто-то успел сбежать на восток. В городе в открытую стали высказывать свои мысли и пожелания бывшие белогвардейцы, царские офицеры и нижние чины бывшей Российской императорской армии.
– Я домой поеду, – нагнув голову и очерчивая носком ботинка черту по пыли, проговорил Борис. – Родителям помогать надо.
– Туда же могут прийти румыны? – сказала Эля, как бы предостерегая друга от опрометчивого шага.
– Ну и что! Жили мы уже под румынами, знаем. Они могут и сюда прийти.
– Нет, сюда они не придут. Красная армия не допустит, – уверено проговорила девушка. Дядя сплюнул, пошел в лавку.
Боря набычил шею, пожал плечами. Из глубины лавки его окликнул дядя:
– Хватит лясы точить, иди работать!
Боря мотнул головой.
– Я пойду. Пока! Когда все уляжется, я зайду.
– До свидания, Боря. Береги себя, – посоветовала Эля.
Он покивал головой, повернулся и медленно пошел в глубину лавки.
И сколько потом Эля не приходила на рынок, заглядывала в лавку, Бориса не видела. Все же уехал к родителям, – решила она. Два месяца она не видела его. Борис появился в Одессе, когда бои шли уже на подступах города. Часть войск эвакуировали морем. Стал всем ясно, город не отстоять. Парень зашел в подъезд, где жила Эля, звонок в квартиру не работал, он постучал. Из-за двери послышался женский голос:
– Кто там?
Борис узнал голос матери Эли, отозвался:
– Это я, тетя Нина, Борис. Эля дома?
Мать приоткрыла дверь, выглянула.
– Здравствуй, Боря. Эля пошла в музыкальную школу. Она вместе с преподавателями дежурит на крыше, сбрасывают вниз зажигалки. Или охраняет инвентарь от мародеров, – пояснила женщина.
Борис поблагодарил, сказал, он зайдет в школу. Он, действительно, пошел в школу, удивился перемене, произошедшей во всем городе, со школой в частности. Многие стекла в окнах выбиты, кое-где заставлены фанерой и досками, дверь еле держалась на петлях. Некоторые дома разрушены от авиабомб, которые сбрасывали самолеты. Внизу его остановил старенький преподаватель, принял за очередного любителя забрать, что плохо охраняется.
– Вы куда, молодой человек? – строго спросил он.
– Мне бы Райнову увидеть, – проговорил Борис, не очень уверенный,