Дневник современной гейши. Секреты ночной жизни Страны восходящего солнца. Марина Чижова
горы в поисках крупного продуктового. Мы шли мимо японских домиков с изогнутыми крышами, и на каждой двери красовалась табличка с именем хозяина. В садиках домов росли кудрявые деревца бонсая[6]. Благовоспитанные японские собаки сиба[7] не лаяли, а лишь удивлённо смотрели нам вслед.
Продуктовый нашёлся быстро. По устройству он был похож на европейский. За тем отличием, что в нём не было развесного сыра и колбасы. В мясном отделе были аккуратно расфасованные и по-разному порезанные говядина, свинина, курица производства Австралии и Америки и отдельная стойка для пронизанного красивыми узорами алого японского мяса.
– Мраморное! – догадались мы.
Еще в японском супермаркете не было сметаны, оливок, соленых огурчиков и «Рафаэлло». Зато были японские сладости из рисовой муки, мороженое из зеленого чая и соленые печенюшки со вкусом рыбы. Не было наших гречки, манки, пшенки, даже обычного геркулеса! Зато продавались гречневая лапша и десятки видов риса. Вино обнаружилось в весьма ограниченном выборе из пяти марок, из них одно японское сливовое. Водки вообще не имелось в наличии, зато на полках красовались разноцветные бутылки саке и японских настоек из картофеля, овса и еще чего-то, что мы не могли прочитать – слишком сложный иероглиф. Мы не нашли нужной для борща свеклы, зато обнаружили кучу продуктов, которые видели впервые в жизни. Широко открыв глаза, мы шли вдоль рядов невиданных листьев, овощей, корений, солений и каких-то совершенно непонятных субстанций, по слогам читая названия:
– Мизу-на, сё-га, и-май-мо, кон-няку, то-фу… Ааа, тофу! Тофу мы знаем! – радовались мы и продолжали: – Э-рин-ги, сии-такэ…
Все вчетвером мы задержались у холодильных полок, разглядывая десятки видов рыб и морепродуктов, красиво возлежащих на льду.
– Ой, я еще никогда не видела осьминога, – тихо призналась Женя.
– Всё, что я могу здесь узнать в лицо, – это семга, – заключила я.
– А вот это похоже на нашу селедку. – Она разглядывала какую-то блестящую рыбину.
– Смотрите, а тут написано «магуро»! Это же тунец по-японски! – блистала познаниями Лариса.
Мы повернули головы и уставились на тунца. До этого он был нам знаком исключительно по консервам.
– А я и не знала, что тунец красный, – удивилась Женька. – В банках он такой бледненький…
– Девчонки, а сколько они всяких моллюсков едят! Смотрите, какие-то кай-ба-си-ра… хо-та-тэ… И икры всякой! Мэн-тай-ко… и-ку-ра… Ой! – Я резко замолчала и еще раз сверилась с ценником.
Там было написано ИКРА. Совершенно японскими буквами было написано совершенно русское слово. Мы стояли и пялились на прозрачную упаковку красной икры с этикеткой.
– Это чё значит, японцы икру икрой называют, что ли?
– Наверно, из русского перешло в японский, – предположила Женя.
– А вы что, не знали? – пожала плечами Лариса. – Они уже давно считают это слово за свое. И хираганой[8] пишут.
– Ммм! – протянула я.
– А,
Бонсай – искусство выращивания точной копии настоящего дерева в миниатюре.
Сиба-ину – порода охотничьих собак, выведенная на японском острове Хонсю.
Хирагана – японская слоговая азбука, одна из составляющих японской письменности наряду с катаканой, кандзи, арабскими цифрами и ромадзи.