Самая настоящая любовь. Пьесы для больших и малых. Алексей Слаповский
Что, уже утро?
СЕРЖАНТ. Утро.
ГРАМОВ. Я полагаю, скоро придет начальство. Я собираюсь опротестовать ваши действия. Вы забрали меня совершенно трезвым.
СЕРЖАНТ. А зачем дожидаться начальства? Начальство только часа через четыре будет. Хотите выйти сейчас?
ГРАМОВ. Что, заплатить надо?
СЕРЖАНТ. Отнюдь. В шахматы хорошо играете?
ГРАМОВ. На любительском уровне.
СЕРЖАНТ. А я кандидат в мастера спорта. Поэтому отдаю вам две тяжелые фигуры сразу – ладью и слона. Условия же такие. Выигрываете – сейчас же выходите отсюда. Проигрываете – пролезаете под этим столом десять раз и кричите петухом.
ГРАМОВ. На вашу честность отвечу честностью. Я хоть и любитель, но участвовал в турнирах. И тоже выполнил норматив кандидата в мастера.
СЕРЖАНТ. Тем лучше, играем без форы. Прошу. Кстати, чтобы совсем уж в равных условиях быть, оденьтесь. Закуривайте, если хотите.
ГРАМОВ. Ценю вашу деликатность, страж порядка. Но не воспользуюсь ею. Я не буду играть на свою свободу. Не потому что боюсь проиграть и ползать под столом. Ползанье меня не унизит, поскольку ползать будет мое тело, а дух останется свободным. Я считаю, что игра бессмысленна потому, что я в любом случае в выигрыше. Я не могу проиграть свою свободу, понимаете? Впрочем, я сам это только что понял, вот здесь. Я даже благодарен, что вы меня засадили в эту кутузку. Я проснулся, осмотрелся и подумал: вот метафора моего существования за последние годы. Темница – и нет выхода. На самом деле выход есть, надо только решиться. Пусть мешают обстоятельства – ничего, все можно преодолеть.
СЕРЖАНТ. Не уверен. Например, вы захотите сейчас выйти. А я не позволю. Как вы преодолеете меня?
ГРАМОВ. Я подожду. Подожду начальства, подпишу протоколы, какие нужно, заплачу штраф или дам подписку, как это у вас делается? И все равно выйду. Моя свобода не уйдет от меня. Сейчас или через четыре часа, невелика разница!
СЕРЖАНТ. А если через пятнадцать суток?
ГРАМОВ. Это почему?
СЕРЖАНТ. Элементарно. Хулиганили в нетрезвом виде, приставали к девушке. Мало ли. На пятнадцать суток я кому угодно наскребу.
ГРАМОВ. Наскребайте! Пятнадцать суток – пустяк по сравнению с будущей жизнью!
СЕРЖАНТ. А год или, например, два?
ГРАМОВ. Ну, это вам не удастся!
СЕРЖАНТ. Запросто. Нападение на милиционера при исполнении.
ГРАМОВ. Это на вас? Не получится. Нет свидетелей!
СЕРЖАНТ. Свидетелей я вам сейчас из подвала хоть десять приволоку. И предъявлю следствию синяк в области верхней части обратной стороны нижней половины туловища. (Показывает.) Это я позавчера теще крышу чинил, будучи выпивши, ну и грохнулся. Был бы трезвый, разбился б до смерти, а так – ушиб. Который можно рассматривать как нанесение телесных повреждений средней тяжести, но с угрозой для жизни, поскольку вы метились ногой в важный жизненный центр. (Показывает.) Свидетели подтвердят. К тому же, у меня шурин в прокуратуре. Два года светит вам, как пить дать.
ГРАМОВ. Пусть! Пусть даже два года! Даже два года – пустяк по сравнению с будущей жизнью, и, главное, моя свобода все равно останется при мне, что бы со мной вы ни делали! Вот так вот!
СЕРЖАНТ. Какой вы храбрый! Это внушает