Отель для страждущих католиков. Орешниковая Соня
не откажет. Очень удобная жена, согласись.
– Нет. Не соглашусь. Может быть, это идеальная формула для тебя. Так что это субъективная формула, то есть, и не формула вовсе. Особенно интересно в плане секса. Чем интересна мужу… ммм… почти фригидная жена?
– Она будет разрешать мужу… ммм… гулять, и делать вид, что не знает о том, что он…ммм… гуляет.
– Трахает чужих женщин, – сформулировала я. – И для чего тогда жениться? Чтобы трахать чужих женщин? А не проще ли их трахать, будучи свободным?
– Увы, нет. Мне 26 лет. Пора жениться. А то матушка сомневается по поводу моей ориентации, – Марсель невесело усмехнулся. – Того и гляди, отпишет от меня все наследство. Мне бы этого не хотелось. Еще матушке хочется нянчить внуков. А еще общество, которое тоже, того и гляди, начнет собирать обо мне нелепицы. Возможно, от моей же матушки. Это репутация. Так что я спасаю свою репутацию и создаю нужную репутацию своей жене. Взаимовыгода. Жена получает свой статус, сидит дома, кашеварит на кухне, дарит свекрови внуков, не занимается сексом, за редкими исключениями, типа исполнения супружеского долга для рождения внуков для свекрови, которых она и отдаст свекрови с радостью. Я получаю репутацию серьезного, женатого мужчины, обо мне не сплетничают, матушка не отписывает от меня наследство. Каждый живет так, как хочет, но под прикрытием. Но правила соблюдены.
– Хм… Что за наследство? Оно стоит того?
– Да. Стоит. Это художественная галерея. Я являюсь ее директором, управляющим, генератором идей, сам иногда выставляю свои работы. И как картины, так и скульптуры. Так что не думаю, что обо мне поползут слухи о неверности. Натурщицы мне всегда были нужны. Как и всем художникам. А я – женатый художник. И натурщицам я дам понять о том, что женат до конца дней своих.
– Так ты – художник? – изумилась я. – И ненавидишь цвет фуксии?
– Не ненавижу. Не люблю, когда мужчина носит женские цвета. Для меня цвет фуксии – женский цвет.
– Но…
– Никаких «но». Вообще, я по профессии архитектор. Так что картины и скульптуры – просто мое хобби. Я не настоящий художник. Так что цвет фуксии для меня – женский цвет. Это мое мнение. И это главное.
– О…Ну… Понятно, конечно… Просто Кристину жаль…
– Почему? Она не дура, она все понимает.
– Нет. Не думаю. Не уверена.
– Это твое мнение.
– Это моя родная младшая сестра! – рассердилась я. – Так что я знаю ее куда лучше, чем ты.
– Ты не права, Лиззи. Мужчина лучше знает женщину, чем ее родная старшая сестра. Криста делает свою ставку. И покрывает мою ставку. Но об этом никто не должен знать. Тебе я это говорю только для того, чтобы ты не терзалась муками совести.
– Нет… Я не могу поверить…
– Не верь. Просто знай, что это так.
– Я не могу верить тебе.
– Что ж. Расскажи обо мне Крис. И послушай, что она ответит. Она порвет с тобой, но выйдет за меня замуж. Ей это нужно так же, как и мне.
– И вы все это обговаривали? – не могла поверить я.
– Зачем? – улыбнулся Марсель. – Все и так ясно.
– Тебе ясно. А Крис…
– Твоя маленькая сестра умеет создавать